Шофилд вошел в комнату. В руках он нес несколько металлических предметов.

— Я думаю, на глубине наши мальчики занимались чем-то, чем они не должны были заниматься, — улыбаясь сказал Шофилд.

Он показал кусочек белого шнура. Реншоу показалось, что это веревка, покрытая белой пудрой.

— Детонирующий шнур, — сказал Шофилд, завязав белый, покрытый пудрой шнур на запястье. — Он используется, как огнепроводный шнур для взрывов на глубине. Пудра, которой он покрыт — сульфид магния. Детонирующие шнуры с магниевой основой быстро и сильно воспламеняются — в действительности так сильно, что они могут спокойно пройти сквозь металл. Это удобная штука, мы и теперь ее иногда используем.

— И посмотрите на это, — сказал Шофилд, доставая герметичный контейнер. — Отравляющий газ VX. А это, — он достал другой флакон, — зарин.

— Зарин? — сказал Реншоу. Даже он знал, что это за газ. Зарин относился к разряду химического оружия. Реншоу вспомнил случай, произошедший в Японии в 1995 году, когда группа террористов взорвала упаковку зарина в токийском метро. Была страшная паника. Несколько человек погибло. — В шестидесятые уже была эта штука?

— О, да.

— Так вы думаете, что на этой станции производили химическое оружие? — спросил Реншоу.

— Думаю, да.

— Но зачем? Зачем испытывать химическое оружие в Антарктиде?

— Есть две причины, — ответил Шофилд. — Первая: дома, мы содержим практически все отравляющие газы в морозильных камерах, так как большинство из них теряет свою токсичность при высокой температуре. Поэтому понятно, почему испытания удобней проводить в местах, где холод круглогодичен.

— А вторая причина?

— Вторая причина еще проще, — сказал Шофилд улыбаясь. — Нет свидетелей.

Шофилд снова направился в соседнюю комнату.

— В любом случае, — сказал он, скрывшись за дверью, — все это теперь не так важно. Но здесь есть кое-что, что может пригодиться. И что, возможно, вернет нас в игру.

— Что?

— Это, — сказал Шофилд, снова показавшись в дверях с баллоном акваланга в руках.

Шофилд сразу принялся проверять баллон тридцатилетней давности. Реншоу был занят очищением дыхательного аппарата — загубника, вентиля и воздушного шланга.

Сжатый воздух представлял главную опасность. После тридцатилетнего хранения, была вероятность, что он стал токсичным.

Был единственный способ проверить это.

Шофилд взял это на себя — он сделал глубокий вдох и посмотрел на Реншоу. Оставшись в живых, он заключил, что воздух в порядке.

Подготовительная работа с аквалангом заняла около двадцати минут. Когда почти все уже было готово, Реншоу тихо спросил:

— Вы видели тело Берни Олсона?

Шофилд посмотрел на Реншоу. Маленький ученый низко склонился над парой загубников, промывая их морской водой.

— На самом деле, видел, — мягко ответил Шофилд.

— Что вы видели? — заинтересовано спросил Реншоу.

Секунду Шофилд колебался.

— Мистер Олсон откусил свой собственный язык.

— Хммм.

— Его челюсти были крепко сжаты, а глаза сильно воспалены —налиты кровью.

Реншоу кивнул.

— А что, вам сказали, с ним произошло?

— Сара Хинсли рассказала мне, что вы воткнули ему шприц в шею и впрыснули моющее средство для очистки канализационных труб ему в кровь.

Реншоу задумчиво кивнул.

— Ясно. Лейтенант, взгляните, будьте добры, — из нагрудного кармана своей парки Реншоу достал мокрую книгу. Это была толстая книга, которую он забрал из своей комнаты при эвакуации станции.

Реншоу протянул ее Шофилду.