Это и определило выбор. Яшка пошел в разведчики. Ребята, с которыми он дружил, тотчас примкнули к нему. Так образовалась еще одна — третья — партия разведчиков во главе с Яшкой Черновым.

Первое совещание Яшкиной партии состоялось за школой около сарая, в котором завхоз хранил запасное имущество.

Солнце пригревало. Парила подсыхающая земля. У стены сарая было тепло.

Мальчишки уселись на большое бревно, пофыркивая носами. Вчерашний «ледовый поход» не прошел бесследно: почти все подхватили насморк. А Филя — тот даже покашливал.

— Где искать будем? — спросил Яшка.

Сколько было ребят, столько было и мнений. Как всегда, Филя высказался последним. Раза три он начинал говорить, но его все перебивали, пока до Яшки не долетел обрывок одной его фразы: «... с тонну весом!»

Яшка насторожился, цыкнул на мальчишек.

— Что с тонну?

— Я же говорю — труба железная! — повторил Филя. — Никак не меньше тонны. Толстенная — не обхватишь!

— Где? Где? — набросились на Филю.

— В Лягушатнике!

Яшка пронзительно уставился на Филю.

— А не врешь? Может, спутал: увидел самоварную трубу, а показалось, что с тонну?

Филя закашлялся от возмущения.

— Я когда врал? Говорю — толстенная! Торчит у берега из воды. Я с нее летом карасей ловил!..

Лягушатник знали все городские мальчишки. И если ходили туда не часто, то только потому, что эти продолговатые пруды были довольно далеко — в двух километрах от города.

Пруды тянулись вдоль высокой насыпи. Тут проходила когда-то узкоколейка. От нее не осталось ни рельсов, ни шпал. Высилась заброшенная насыпь, слева от которой были пруды Лягушатника, а справа — глубокий овраг.

К этой насыпи и направилась партия Яшки Чернова.

Филя был счастлив, чувствуя непривычное внимание ребят. Он даже удостоился чести идти не где-то там, сзади, на обычном месте, а рядом с Яшкой.

Солнце уже слизало весь снег с вершины насыпи. Южный склон тоже освободился от зимней одежды. Но на прудах еще лежал ноздреватый лед, а на северной стороне насыпи и в овраге белел снег. Прислушавшись, можно было уловить негромкое журчание: ручеек бежал под снежным покровом.

— Вот она, моя трубочка! — радостно завопил Филя, увидев впереди темное пятно.

Отрезок трубы длиной около двух метров лежал на боку. Округлая лоснящаяся поверхность чуть возвышалась надо льдом и напоминала спину бегемота. Вокруг этой «спины» в талом льду виднелись темные отверстия, заполненные желтоватой, застоявшейся за зиму водой.

— А это что? — спросил Яшка, увидев отверстия.

— Это я не знаю, — ответил Филя. — Колья тут какие-то под водой. Я несколько раз сачок из-за них оборвал: поведешь, и он ка-ак зацепится!..

— Проверить надо! — заявил Яшка.

— Сейчас проверим!

И Филя — тот самый Филя, который вчера с такой неохотой шел через реку под страхом вконец опозориться перед ребятами — сегодня добровольно засеменил по ноздреватому льду.

— Осторожно! — крикнул Яшка. — Руки раскинь!

Филя послушно растопырил руки. Лед под ним прогибался. Вода выжималась из отверстий и растекалась во все стороны. А Филя, быстро перебирая ногами, приближался к трубе. Последние метры он шел уже по воде. Лед опускался все ниже и ниже. Раздался глухой треск. Мальчишки испуганно вскрикнули, а Филя прыгнул и очутился на трубе.

— Молодец! — гаркнул Яшка.

Филя обернулся и заулыбался так, будто получил медаль за храбрость.

— Смотри внимательно! — продолжал Яшка. — Зелень какая-то подозрительная — как ржавчина! Может, тут клад целый?

Филя встал на колени, уперся руками в край трубы, вытянулся, как мог, и заглянул в ближайшее отверстие.