«Да, полиция была очень активна, а моя фирма не хотела, чтобы я уезжал, не закончив всех дел, и я помогал, где мог. Не полиции, цирку. Вот, Аннализа, то, что я делал последнюю неделю, тоже можно назвать верным псом».

«Вы великолепны!»

Она смотрела на него почти так же восхищенно, как Тимоти на нее.

«Миссис Марч, Вы не представляете… После смерти дяди Францля мы только и поняли, как много он делал. Может, это всегда так, когда кто-то умирает. Он не выступал, хотя был отличным наездником. Но занимался лошадьми, выезжал Маэстозо Леда и делал мой номер… Я очень хорошо помню, как он к нам присоединился.

Это произошло десять лет назад, мне было восемь, а мой дедушка еще не умер. Мы стояли» рядом с Уэльсом в верхней Австрии, дедушка только что купил Маэстозо Леда, там в это время были липицианские жеребцы, и мы пошли на них смотреть. Еще там проходила конская ярмарка, там мы и встретили дядю Францля с дилером, у которого он работал после того, как ушел из чешского цирка. До этого он, кажется, был в армии… Наши семейные связи не слишком прочны, вы понимаете. Но он пришел к дедушке, а потом поехал на север в Баварию уже вместе с нами. Трудно даже представить, что когда-то цирк существовал без него. Я даже забыла, что его фамилия на самом деле не Вагнер — дедушка попросил его ее поменять, и он это сделал. Он занимался конюшней, седлами, уздечками, лечил лошадей… Поэтому представляете, как нам стало трудно после той ночи, когда так много лошадей заболело. У отца и так нет времени, грум Руди сломал руку, когда выпускал лошадей… Поэтому почти все пришлось делать мне, и Ли помогал. Артисты, конечно, тоже, но им самим надо репетировать каждый день… Это нелегко».

«Это точно, — с чувством сказал мистер Элиот. — Кто это сказал, что ад — это рай для лошадей?»

«Никто, — сухо ответила я. — Говорят, что Англия — рай для лошадей и ад для женщин».

«Правда?» — заинтересовалась Аннализа.

«Местами. Продолжайте, мистер Элиот. Мы так должны понять, что Вы неделю заботились о двадцати семи лошадях?»

Хоть я и очень старалась, я не могла оторвать глаз от его одежды. Он заметил это и усмехнулся.

«Да, действительно. Я следил за каждой деталью их туалета. Это не слишком сложно, стоит только понять, что шерсть растет от носа к хвосту, и чесать надо именно в этом направлении — от укуса к удару, я бы сказал. Как ни странно, им это нравилось, они меня укусили всего один раз».

«Бедняжечка, — сказала я, — пони, по-моему, хуже». «Ими занимался венгерский джентльмен. У него есть преимущество — он сам всего трех футов роста. Эта неделя крайне поучительна, просто жаль будет уезжать».

Аннализа сказала: «Мне бы хотелось, чтобы Вы остались. Мы без Вас не справимся».

«Да и мне, признаюсь, скучновато возвращаться к обычной рутине, — сказал мистер Элиот и взглянул на часы. — Аннализа, мне очень жаль разрушать нашу приятную компанию, но нам на самом деле пора идти. Готовить всех этих красивых лошадей к выступлению».

«Боже мой, да!»

Она встала, немедленно появилась официантка. Тимоти и Ли Элиот немного поспорили над счетом и Тим, мальчик явно выдающихся способностей, легко победил.

«Спасибо большое», — сказал мистер Элиот.

«Было очень приятно познакомиться, — сказала Аннализа. — Мы ведь встретимся позже? Когда представление окончится, спросите кого угодно, и вам скажут, куда идти. Я буду чувствовать себя примадонной, ожидая посетителей после спектакля.