Он снял перчатки, зажигая спичку, и обнажил черные звезды, розы и терн. Сердце Эльв оборвалось. Это же образы из ее собственных историй: кожа да кости, кровь и плоть! «Так вот как это происходит?» — подумала она. Эльв взглянула на Лорри, и ее пронзила дрожь. Она рассказывала сестрам, что любовь выворачивает наизнанку. И только теперь, впервые в жизни, поняла, каково это. Она чувствовала то же самое, перед тем как броситься с причала в холодную глубокую воду. Наполовину страх, наполовину предвкушение.

Лорри подошел ближе. Эльв думала, что он ее поцелует, но он лишь заключил ее в объятия. В кольце его рук она едва могла дышать. Она не сдержалась и заплакала. Эльв знала, что капитулирует. И даже не пыталась сопротивляться.

Ей было наплевать на время. В сумерках Лорри отвел ее обратно. После его ухода Эльв выглянула в окно столовой. Она стала специалистом по небу, умела определить время по солнцу и звездам. Эльв загадала желание, совсем как в детстве, когда мать брала ее в огород, чтобы рассказывать сказки и смотреть на белых мотыльков и восход луны над Норт-Пойнт-Харбором.

— Где тебя черти носили? — спросил Майкл, когда она схватила поднос с ужином: мясным хлебом, водянистой стручковой фасолью и унылого вида мороженым.

Эльв уселась за длинный металлический стол напротив Майкла. Она сама толком не знала, поэтому просто пожала плечами и предложила Майклу свой десерт. Он не стал долго раздумывать и с жадностью принялся за еду. Что ж, ей тоже не чужда жадность. В следующий раз Эльв ждала Лорри у ворот.

Лорри приезжал в Уэстфилд каждую вторую неделю. Прежде чем он в первый раз поцеловал ее, прошло немало времени. А когда это наконец случилось, мир Эльв разлетелся на части. Она бросилась в любовь без оглядки. С оглядкой было бы слишком рационально для того, что с ней произошло. К тому времени она уже знала продолжение истории. После побега из приемной семьи Лорри прожил под землей семь лет. Он разбил лагерь на заброшенной платформе на восемь этажей ниже Пенсильванского вокзала. Кто бы мог подумать, что мир настолько глубок! Лорри раздобыл палатку, фонарик, походную кухню. В его жилище было очень уютно, если не обращать внимания на визг проносящихся наверху поездов. Лорри был бойскаутом наоборот: никакого веселья и игр, сплошная борьба за выживание. Местные обитатели называли себя Народом, но ничем не походили на людей с поверхности. Они были добрее, сильнее, отважнее. Иные были столь опасны, что взрывались с полуслова. Другие то и дело пропадали. Одного великана было так сложно найти, что приходилось писать его имя на дощечке и класть у рельсов. Тогда он приходил через неделю и продавал марихуану или грибы. Лучшие представители Народа жалели Лорри. Они научили его набирать свежую воду в туалетах станций, которые были построены десятки лет назад, но так и не использовались. Научили шарить по карманам, залеплять порезы паутиной для дезинфекции, гонять крыс, ждать у наземных булочных закрытия. Что одному — вчерашний черствый хлеб, другому — сокровище.

В свои десять лет он не был легкой добычей. У него был нож, он умел спать с открытыми глазами и превосходно прятаться. Под землей у него были враги, но были и друзья. Они видели его в такие тяжелые времена, что любой другой бы умер.

Великан полюбил парнишку, как и его жена, которая работала в наземном ресторане и часто оставляла Лорри готовую еду.

— Тебе здесь не место, — приговаривала она. — Я мечтаю дожить до дня, когда ты вернешься в настоящий мир.

Но в том мире никто его не ждал. Лорри вскоре понял, что его новая реальность ничуть не безопаснее, чем мир наверху. К счастью, через пару недель подземной жизни он завел собаку, помесь хаски и немецкой овчарки. Бывший хозяин, бездомный псих, жестоко обращался с ней, вконец испортил ей характер и бросил. Мамаша, как назвал ее Лорри, много раз спасала ему жизнь.