– А кто еще?

– Родители жены Антиповца. Но им, как я поняла, достанется только часть совместного имущества супругов, основной наследник – сынок Валерия.

– Значит, он и есть у нас первый подозреваемый! – рассудил оператор.

– У них, – я кивнула на здание следкома. – Мы не будем мыслить так шаблонно… Хотя, конечно, присмотримся к ближнему кругу покойных супругов.

– А кто этот круг нам очертит?

Я снова кивком указала через дорогу:

– Игнатов обещал прислать мне на «мыло» список с контактами.

– Я, кстати, сделал адресный план следственного комитета, окна с улицы поснимал и двор поверх забора, – доложился оператор. – Значит, ждем от следователя список, а потом определяемся, что делать дальше? Тогда я нам кофе возьму. Вам как обычно?

– Да, мокачино без сахара.

Бесценный напарник ушел в кафе делать заказ, а я проверила почту в своем мобильном. Сообщения от следователя пока не было. Что ж, я и не ожидала, что Антон Романович проявит расторопность и услужливость, ясно, что он не настроен на добросовестное сотрудничество.

Ладно, ему же будет хуже. Я тоже не поспешу делиться с ним, противным, информацией, которую так или иначе непременно добуду.

В мобильном, который я выключала на время беседы со следователем, обнаружились пропущенные звонки. Я увидела, что меня домогалась Ирка, но не успела ей перезвонить – она повторила свой вызов.

– Ты где вообще?! – не поздоровавшись, сердито спросила подруга. – Я приехала – а тебя нет, собаки нет, организации тоже нет!

– О какой организации речь? – уточнила я.

Последней организацией, которая требовала моего активного в ней участия, был ВЛКСМ, а наши с ним бурные отношения уже лет тридцать как закончились.

– Об организации поисков, разумеется! Или ты собираешься оставить все как есть?! – пуще прежнего рассердилась Ирка.

– Ни в коем случае! – заверила я, чтобы ее успокоить. И осторожно уточнила: – А что у нас есть и как оно?

– Ну здрасьте! Ты что, не знаешь? Собачий ангел тю-тю!

– В каком это смысле?

Тут мне пришлось мысленно цыкнуть на собственное воображение, которое моментально нарисовало кого-то четвероногого с крыльями. Вроде некрупного Пегаса, только с хвостом в форме бублика.

«Ах, что ты понимаешь в современном искусстве!» – обиделось воображение и пририсовало к морде крылатика кривой пузырь, как в комиксах, торопливо вписав в него: «Гав-гав».

Теперь не поспоришь – собака. Но с крыльями. И воспаряющая в горние выси.

«Рай», – быстро приписало неуемное воображение рядом со стрелочкой, установленной строго вертикально.

– Анжела умерла?! – перевела я с языка художественного творчества на человеческий.

– Да запросто могла и умереть уже! – засопела Ирка в трубке. – Мало ли, с какой целью ее похитили.

– А ее похитили?!

Я округлила глаза. Мой изумленный взгляд случайно достался Даниле – он как раз вернулся с чашками и застыл рядом со столиком, прислушиваясь к отголоскам этого довольно бредового разговора.

– А ты думаешь, она сама ушла, по собственной воле? Ну, соседи твои поначалу тоже так решили, а потом провели перекличку, сверили показания и установили, что с утра Анжелу никто во дворе не видел, – голос Ирки сделался спокойнее, в нем зазвучали горделивые нотки, и мне стало ясно, кто именно мобилизовал всех соседей на поиски собаки.