— Ты зря. Не все так решительно выступали против.

— Меня поддержал Дмитрий и, может быть, еще Ерема. Так?

— Так. Отколь сие ведаешь?

— Это же и так ясно. Они самые слабые сотники. И слово их весит меньше всего. Поэтому у них есть некие желания и надежды. Пусть и небольшие. Остальным же расти больше некуда. Откуда и нету никаких желаний шевелиться. Они что камень, под который вода не потечет.

Воевода задумался. Крепко задумался. Прямо смотря в глаза Андрею. Но тот и не думал отводить взгляд.

— Что ты намерен делать? — наконец спросил он, повторяя свой вопрос.

— Укреплять полк. Всеми доступными мне способами.

— Примирится с ними не желаешь?

— Это ни к чему пока.

— Я не понимаю тебя, — прищурился воевода.

— Доверься мне, — расплылся в улыбке Андрей. — Я действую в наших общих интересах…

[1] Желтый карлик — класс небольших звезд. Типичный представителем желтых карликов является Солнце, о котором и идет речь.

[2] Есть еще стратегия страха, когда человек боится пробовать что-то новое, так как это может стоить ему жизни. Такой стратегии, например, придерживались крестьяне, крайне неохотно перенимания новые агротехнические приемы и культуры, так как одна ошибка и они умирают от голода. Но в данном случае была явно не эта мотивация.

[3] Более честная служба — более престижная.

Часть 1. Удача и самоуверенность

— Митрополит не присваивает очередного звания. Вон Семенову в мечети мулла майора дал.

— Ислам — очень сложный участок.

— А у нас легкий что ли? Нет, если так дальше пойдет — уйду в синагогу.

Кинофильм «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди»

Глава 1

1554 год, 21 августа, Тула

Выждав несколько дней пока старшины утихнут и расслабятся, он отправился на подворье, которое ранее принадлежало Петру Глазу — отцу его супруги. Сам-то он остановился у отца Афанасия. Не по своей воле, а, чтобы за ним был присмотр травника. Вот и сидел там. Отдыхая и старательно молясь, не пропуская служб.

Андрей не спешил. Требовалось, чтобы старшины его слова взвесили и обдумали. Перетерли в разговорах. А сотники выдохнули и перестали ожидать выпада в их адрес в любой момент. И только после этого и идти. Что парень и сделал.

— Доброго здравия всей честной компании! — вполне доброжелательно произнес он, входя.

А компания оказалась что надо.

Дядя Спиридон с дядей Данилой сидели, представляя родичей Марфы. Дед Степан и дед Семен уже являлись родичами самого Андрея. Плюс иные ребята. Грубо говоря — здесь за одним большим столом собралось около двух десятков близких и не очень родственников Андрея из числа помещиков.

— А мы уж думали, когда ты придешь? — усмехнулся Спиридон.

— Совсем ты затворником стал, — согласился с ним Данила. — Отец Афанасий сказывал, будто бы грехи замаливаешь.

— Да что те молитвы, против моих грехов? Чаю не замолить их. Но и опускать руки не дело.

— Так может в монастырь пойдешь?

— Это пустое. Год в миру идет за пять, а то и десять в монастыре. Там соблазнов нет. Искушений. Посему и искупление смехотворно. Это сидя за столом, полным вкуснейших яств, блюсти пост — подвиг. А когда у тебя и нет ничего кроме самой простой постной еды — то пост обыденность, причем едва ли чего стоящая.

— Так что же, сподвижники, уходя от суеты мирской, выходят, обычные слабаки? — удивился дед Степан.