Пошел!.. Я к вечеру домой».

XXXII

Уехал барин. Слава богу!

Какой веселый, дружный гам,

Какую шумную тревогу

Все подняли! Спешит Адам

Адамыч в комнатку… гитару

(Подарок будущей жены)

Снимает тихо со стены,

Садится, скверную сигару

С улыбкой курит… и не раз

Из голубых немецких глаз

Слеза бежит… и край любимый

Он видит снова — край родимый,

Далекий, милый… и, пока

Еще не высохли те слезы,

В убитом сердце старика

Взыграли радостные грезы.

XXXIII

Помещик едет. Легкий сон,

Надежный друг людей дородных,

Ям овладел… не видит он

Равнин окрестных плодородных.

О Русь! Люблю твои поля.

Когда под ярким солнцем лета

Светла, роскошна, вся согрета,

Блестит и нежится земля…

Люблю бродить в лугу росистом

Весной, когда веселым свистом

И влажным запахом полна

Степей живая тишина…

Но дворянин мой хладнокровно

Поля родные проезжал;

Он межевал их полюбовно,

Но без любви воспоминал

XXXIV

О них… Привычка! То ли дело,

Когда в деревню как-нибудь

Мы попадем, бывало… Смело,

Легко, беспечно дышит грудь…

И дорога нам воля наша,

Природа — дивно хороша,

И в каждом юноше душа

Кипит, как праздничная чаша!

Так что ж? Ужели ж те года

Прошли навек и без следа?

Нет! Нет! Мы сбросим наши цепи,

Вернемся снова к вам, о степи!

И вот — за бешеных коней

Отдав полцарства, даже царство —

Летим за тридевять полей

В сороковое государство!..

XXXV

Раскинувшись на пуховых

Подушках, спит самодовольно

Помещик. Кучер пристяжных

Стегает беспощадно. Больно

Смотреть на тощих лошадей.

Фалетор на кобыле тряской

Весь бледный прыгает. Со связкой

В руках храпит себе лакей.

Бойка дорога. Все ракиты,

Как зимним инеем, покрыты

Тончайшей пылью. Жарко. Вдруг

(Могу ль изобразить испуг

Помещика?) на повороте

Ось пополам — и тарантас

(Прошу довериться работе

Домашней…) набок…Вот те раз!

XXXVI

Поднявшись медленно с дороги,

Без шапки, трепетной рукой

Ощупал спину, нос и ноги

Мой перепуганный герой.

Все цело… Кучер боязливо

Привстал… и никаких речей

Не произнес… Один лакей

Засуетился торопливо —

То вскочит сам на облучок,

То вдруг возьмется за задок,

То шляпу двинет на затылок…

Но как ни ловок он и пылок —

Напрасно всё… Что делать! Сам

Помещик вовсе растерялся,

Не верил собственным глазам

И, как ребенок, улыбался.

XXXVII

«Ах, чёрт возьми! Ну, что там?» — «Ось

Сломалась». Барин для порядка

Ее потрогал. «Да; хоть брось.

Ох, эта бестия Филатка!

(Филаткой звался старый плут

Каретник.) До деревни сколько?»

«Да будет верст пяточек». — «Только?

Скачи за кузнецом… да кнут

Возьми…» Но взоры в отдаленье

Вперило хитрое творенье,

Лакей… и вдруг он крикнул: «Э!

К нам едет барыня…» — «Где? где?

Какая барыня?» — «Полями.

Знать, оне взяли… Точно так»

«Не может быть!» — «Смотрите сами:

Оне-с…» — «Ну, ну, молчи, дурак!»

XXXVIII

Действительно: в кибитке длинной,

Подушками, пуховиком

Набитой доверху, в старинной

Измятой шляпке, с казачком,

С собачкой, с девкой в казакине

Суконном, едет на семи

Крестьянских клячах «chère amie»[10].