|
- Мать, что ли, обидела? Обнимает Таню за плечи и ведет к себе. Вся комната у нее загромождена ящичками, коробочками и футлярами из-под каких-то загадочных вещей. - Садись, милок, на кровать. Дать тебе апельсин? Меня один больной угостил. Говорит, как водичка льется, утешительно журчит голосок. - Мать, что ли, обидела? - переспрашивает Прасковья Семеновна. - Да нет, просто так. Неприятности. - А ты перекрестись, - советует Прасковья Семеновна. - Сразу полегчает. Таня улыбается и крестится, больше в угоду доброй Прасковье Семеновне. - Вот и хорошо... Прасковья Семеновна облегченно вздыхает. - Не с кем посоветоваться, - жалуется Таня. - К маме не подступиться... - А ты с учителями. - Что вы! - Или с подругами. - Не могу. - И правда, какой от них толк, такие же девчонки... - Добрая женщина задумывается. - Хочешь, сведу к одному человеку? Большого ума мужчина. К нему многие ходят. И поприветит, и присоветует... - Кто это? - Духовник мой. Отец Николай. Я к нему шестой год хожу к исповеди, всем священникам священник - простой, добрый, уважительный... - А мне он зачем? - Ты послушай пойди, это не театр, денег он с людей не берет... Мать тоже советует сходить в церковь. Но о чем можно говорить со священником? А Прасковья Семеновна все журчит и журчит: - Ни о чем я тебя не спрашиваю, мне, старой дуре, не разобраться, а этот и просветит, и наставит... Журчит, журчит, и Таня начинает думать, что она ничего не потеряет, отчего бы и не пойти, может, она и говорить с этим отцом Николаем не станет, а вдруг впрямь умный человек, сумеет утешить... - Хорошо, - соглашается Таня. - Ах ты голубка моя! - восклицает Прасковья Семеновна. - Это бог наставил тебя! УТВЕРЖДЕНИЕ В ВЕРЕ Уговорились пойти в воскресенье. Не слишком рано, после двенадцати, когда отойдет обедня. Прасковья Семеновна заранее условилась со священником. Шли быстро, будто на работу. Свернули в подъезд старого многоэтажного дома. - Разве не в церковь? - Зачем? Поговоришь на спокое, без лишних глаз... Дверь им открыла пожилая женщина, почти старушка. Кивнула Прасковье Семеновне, знала, должно быть, о посещении, повела за собой. Таня шепотом спросила Прасковью Семеновну: - Жена? - Сестра. Таня не очень-то рассматривает комнату. Все ее внимание поглощено человеком, к которому они пришли. Умный или так себе? Добрый или только притворяется добрым? Старенький и простой. |
