|
Он очень старый, "лет сто ему", говорит Зинаида Васильевна, но силы в нем много, прикоснется - и невозможно противиться: руки как железные. Таня сама не замечает, как становится на колени. - Молись... Отец Елпидифор кладет ей на голову руку, и странное ощущение наполняет Таню. Будто это она и не она, от всего она будто отрешена, и ничто, ничто ей не нужно. - Господи... Господи... - твердит она, убаюкивая себя жалобными словами. - Прости. Помоги. Спаси... Таня не очень хорошо отдает себе отчет, чего она просит у бога. Она уже не принадлежит себе, она сделает все, что прикажет ей этот неизвестно откуда взявшийся загадочный древний старик. Таня не может объяснить, зачем ходит она к Зинаиде Васильевне. Что тянет ее в темный и душный чуланчик? Тайна, которая связала ее по рукам и ногам?.. Зинаида Васильевна не смотрит на Таню. - Уходит отец Елпидифор! - А я? Таня сама не знает, как это у нее вырвалось. Как же она останется без отца Елпидифор а? Кто поможет сосредоточиться в молитве, пожалеет без слов, утешит, не выслушав жалоб?.. - Проси. Проси, чтобы взял с собой. - Куда? - В странство. Страшно и соблазнительно погрузиться в таинственный мир, исчезнуть в царстве сказок и приключений, уплыть, как капитан Немо, в глубины неведомого Океана... - А он возьмет? - Глупая! Проси. А возьмет или не возьмет... Сто лет отцу Елпидифору. Восемьдесят из них он провел в странстве. Без документов, без денег, без дома. Еще мальчиком принял истинную веру, искусен был в богословских спорах, тверд на своем. Его преследовали, ссылали в Соловецкий монастырь, сидел в тюрьмах - и в царской, и в советской, - скрывался в самых потаенных местах, всем истинным христианам стал примером благочестия и ревности к вере. На соборе в Новосибирске избрали Елпидифора главою всех истинно православных христиан. Снаружи стучат: один удар, пауза, два удара, пауза, еще два удара... - Инок Елисей и мать Раиса... Зинаида Васильевна не ошиблась. Елисей ничем не похож на инока, в пиджачке, в картузе - мастеровой и мастеровой, разве несколько старомоден. Раиса недовольно взглядывает на Таню и обращается к Зинаиде Васильевне: - Собрался? Все смотрят на поношенные платья, которыми замаскирован тайник, но никто не осмеливается потревожить старца, все молчат. Елисей громко вздыхает: - Золотые минуты. Зинаида Васильевна вопросительно глядит на Елисея. - Машину наняли, ждет на углу, - поясняет тот. - Счетчик дело знает... Таня сдерживает улыбку: Соловки, тюрьмы, глухомань и... такси! Но вот из-за старых юбок появляется старейший. |
