— Не сомневаюсь, что мне понравится, спасибо. Ну проходи же, не стой на пороге, пойдем сядем, чтобы я смогла рассмотреть твой подарок. Ты такая внимательная, такая добрая, моя крошка.

Они сели в кресла напротив друг друга, и через несколько секунд Мария-Тереза уже открывала коробочку, вытаскивая из нее элегантный красно-белый шелковый шарф. По выражению ее лица было ясно, что он ей понравился. Ники была рада.

— Дорогая, спасибо, как это мило с твоей стороны. — Встав с кресла, Мария-Тереза подошла и поцеловала Ники, а затем сказала: — У меня припасена бутылочка белого вина и немного настоящего деревенского паштета, который ты когда-то так любила.

— Надеюсь, что и корнишончики у тебя к нему тоже есть, — усмехнулась Ники.

— А как же. Я бы не осмелилась предложить тебе паштет без них. Я не забыла твои вкусы. Вы с твоей подружкой Натали поглощали их в огромном количестве, как леденцы!

Ники прыснула.

— Я их еще не разлюбила. Натали тоже.

— Где же теперь наша красавица Натали?

— Живет в Лос-Анджелесе, работает в кино.

— Еще в детстве она была прелестна — настоящая звезда экрана.

— Она все так же красива. Но работает в кинопроизводстве, за кадром, а не перед камерой.

— Зато ты, моя Ники, все время в кадре и всегда великолепна. Одна из французских телекомпаний недавно показала документальный фильм, который ты сделала для Эй-ти-эн о женщинах Бейрута и их отношении к войне. Он был таким проникновенным. Я горжусь тобой.

— Спасибо, — пробормотала Ники. — Если память мне не изменяет, они перевели фильм на французский.

Ковыляя по гостиной, Мария-Тереза сказала:

— Да, ты права. Пойду достану вино из холодильника. Давай-ка выпьем.

— Я тебе помогу. — Ники вскочила.

— Мерси, дорогая.

Ники проследовала за Марией-Терезой через прихожую по короткому коридору на кухню. Там она открыла вино и поставила бутылку на поднос, вместе с паштетом, жареными хлебцами и хрустальной тарелкой с корнишонами. Мария-Тереза положила на поднос несколько бумажных салфеток, и Ники отнесла его в гостиную.

Когда они расположились в креслах и чокнулись, Ники оглядела уютную комнату.

— Твоя мебель здесь очень хорошо смотрится, и квартира достаточно большая, но почему все-таки ты сюда переехала? Тебе же было удобно на левом берегу, не так ли?

— Что правда, то правда. Но в той квартире была только одна спальня. Втроем там стало тесно.

— Втроем? Значит, Поль с женой теперь живут с тобой?

Француженка покачала головой.

— Нет-нет, дорогая, они живут отдельно. А переехала я из-за Марселя, моего друга. Он вдовец, у него есть сын, и у него уже к тому времени была эта квартира. Оказалось проще перебраться к ним. Мы с Марселем тут кое-что подремонтировали, и я перевезла вещи… — Мария-Тереза пожала плечами. — Мы здесь хорошо устроились.

— Я рада, — ответила Ники. Тут только она поняла, что ее бывшая няня выглядит намного моложе своих сорока восьми лет. Короткие вьющиеся волосы по-прежнему темны, без признаков седины, румяное лицо свежо, а теплые карие глаза, которые она так хорошо помнила с детства, сияют счастьем.

— Да ты, я полагаю, без ума влюблена в своего друга! По глазам вижу! — воскликнула Ники.

Мария-Тереза кивнула и зарделась, словно маленькая девочка.

— Наверное, вы с Марселем отличная пара.

— Верно, Ники, я уже много лет не была так счастлива.