— Очень рада, что Филип составит нам компанию, я ведь тоже к нему привязана, — призналась Ники. — Он такой замечательный человек.

Мгновение спустя Филип Ролингс, войдя в комнату, обнял сначала Анну, потом Ники.

— А я-то думал, что вы в Провансе, — сказал он.

— Мы и в самом деле уже должны были быть там, — ответила Ники. — Но у Кли сложности с работой. Надеемся, что сможем отправиться туда на следующей неделе.

— Там в это время года просто замечательно, — заметил Филип. Он подошел к подносу с напитками, стоявшему на комоде, и сделал себе коктейль. Обычно он не пил за обедом, но сегодня — случай исключительный. И это уже был не первый его стакан виски с содовой за день. По дороге сюда он сделал то, чего не делал многие годы, — заглянул в паб. Единственное питейное заведение, которое он знал в районе Белгрейвия, называлось «У гренадера», и он зашел туда пропустить рюмочку, прежде чем отправиться пешком на Итон-сквер.

«Ну, еще одну для храбрости», — подумал он и, кинув кубик льда в хрустальный стакан, повернулся к Анне и Ники. Ники усаживалась в кресло рядом с диваном, где уже расположилась Анна.

Поднося стакан к губам, Филип сказал:

— Будем! — И сделал большой глоток. «Смысла откладывать разговор больше нет», — подумал он и, глубоко вздохнув и собравшись с духом, подошел к дивану и сел рядом с Анной.

— Боюсь, Филип, что к обеду не будет ничего особенного, — заметила Анна. — Я оставила Пилар и Инес в поместье и приехала сегодня одна, зашла в «Харродз» и купила холодного мяса, да еще сделала салат.

— Не беспокойся, я не очень голоден, — ответил он.

— Мне намного лучше, дорогой, — продолжала Анна, улыбаясь ему. — В обществе Ники я почувствовала удивительный прилив сил.

— Это заметно.

— Мне и в самом деле лучше, Филип. Честно.

— Верю, — согласился он.

— Я только что рассказывала Анне о Йойо, — вступила в разговор Ники. — Вы ведь помните, тот студент-китаец, который нам помогал в Пекине. Ему удалось добраться до Гонконга, а потом и до Парижа, мы виделись с ним на прошлой неделе.

— Один из счастливчиков. — Филип покачал головой. — К сожалению, многие другие студенты, боровшиеся за демократию, которым удалось бежать за границу, были высланы обратно в Китай гонконгским правительством. Одному Богу ведомо, какая их постигла участь.

— Ужасно! — воскликнула Анна. — Как мы могли допустить такое!

Филип не ответил. Он одним глотком опустошил стакан, затем поставил его на старинный лакированный столик-поднос и сказал:

— Мне надо кое-что сообщить тебе, Анна, и я рад, что Ники сейчас с нами. Она тоже имеет право знать об этом.

Обе женщины посмотрели на него, и от них не скрылась ни серьезность его тона, ни мрачное выражение лица.

— Это касается Чарльза.

— Чарльза? — перебила Анна, невольно вскрикнув.

Ники замерла в своем кресле, внезапная догадка пронзила ее как острие клинка.

— Сегодня утром в министерстве на мой стол легли важные сведения. Секретные, если быть точным, но я почувствовал, что при нынешних обстоятельствах мой долг посвятить вас в эту тайну. Поскольку это совершенно секретное сообщение, я должен вас предупредить, что оно не подлежит огласке ни под каким видом. Оно не должно стать известно за пределами этих стен.