- Ну и опытный у вас парень, - восхищённо сказал милиционер, - рассказал, где живёт, кто папа-мама, где они работают, адрес назвал полностью. Вот, принимайте, - и он передал мне с рук на руки безмятежно спящего сына.

Я крепко прижала к груди своё сокровище, отнесла в спальню. Когда я его раздевала, сын на секунду открыл глаза, пролепетал: «Мама!» - и вновь заснул. Подруги ушли домой, а я весь остаток ночи сидела рядом с ним и плакала.

Наутро Тёмка смущенно пришёл ко мне в комнату и попросил прощения, глядя в пол.

Я сурово нахмурилась и хотела отчитать его, но только тихо попросила:

- Пожалуйста, так больше не делай.

Сын обнял меня за шею и пообещал:

- Чес-слово, мамулечка, больше не буду!

Не знаю, насколько крепко держал он свое слово, по крайне мере, хотелось верить, что больше не путешествовал в одиночку. Впрочем, возможно, экскурсии по городу его перестали интересовать, потому он всегда являлся домой вовремя.

Однако наша компания разведённых и совершенно свободных женщин не могла жить без потрясений. Как-то незаметно подросли и оперились наши дети-птенцы. Вот и дочь Анны, Галка, выросла, стала красивой девушкой, и сердце матери постоянно болело, как бы чего с ней не случилось. На беду, дочь уродилась в Анну, была влюбчивой, как и она. Потому наша подруга, да и мы заодно, переживали, что девчонка влюбится в кого-нибудь так, что потеряет над собой контроль. Мы все прекрасно помнили, как она влюбилась сразу во всех «Иванушек-Интернейшен» и чуть не попала в лапы одного любителя молоденьких-красивеньких. Слава Богу, мы вовремя пресекли это безобразие и навсегда отучили ловеласа-перестарка бегать за девчонками, а её - от наразборчивости в любви. Правда, метод мы избрали довольно жестокий - выпороли обоих в самом прямом смысле, но ведь нам был важен положительный результат, и мы его добились.

И вот наступил момент, когда Галка стала почти взрослой, то есть окончила одиннадцатый класс и получила, естественно, аттестат о среднем образовании. В знак своего, так сказать, совершеннолетия, она категорически запретила матери идти на выпускной вечер, который их класс решил отметить в ресторане. Анна вздохнула, выделила из своего скромного бюджета нужную сумму, скрепя сердце отпустила дочь праздновать, однако ведь и она жаждала отметить такое великое событие и кликнула нас на девишник.

Время близилось к полуночи, мы уже давным-давно распили бутылку вина, съели все закуски, просмотрели все телепередачи, а Галки не было.

Светочка, самая тощенькая, кстати, бездетная женщина, уехала, а я осталась, потому что мы с Анной жили почти рядом - на одной улице. Да и тема неисчерпаемая - дети - нас сближала.

Анна, женщина дородная, исходила потом от неизвестности, где сейчас находится её ненаглядная девочка. Наконец она, вся в нервах, часа в два ночи полезла в ванну, сказав, что так скорее успокоится, а я продолжала сидеть перед осточертевшим телевизором - при всей своей любви к подругам, я не любила долго находиться в гостях. Мне уже к исходу второго часа становилось скучно, тем более что трезвела быстро. Впрочем, я никогда не пила крепкие спиртные напитки, и не мудрено, что голова у меня светлела буквально через час.

Анна плескалась в ванной, даже что-то пела: у неё из нашей компании - самый сильный и звонкий голос. И тут раздался звонок. Я поспешно открыла дверь и увидела на пороге Галку, а двое пареньков, которые привели её, тут же стремглав убежали.

Я охнула: Галка была так пьяна, что удивительно, как она добралась до дому. Зато в глазах плескался противоречивый коктейль из чувств. Там была гордость, что она приобщилась к взрослому племени через выпивку, мол, и я могу, и в то же время прямо-таки через край выплескивался страх, что её могучая мамочка может за это провести известную ей экзекуцию.

- Тетя Жанна, - пролепетала девчонка и шумно вздохнула, - я накирялась как распоследняя метёлка, и пьяная, как свинья, а может, и хуже.