— На труп, понимаешь? Сейчас другие приедут, ее заберут, и полиция, так полагается…

Врач был на полголовы ниже Ильи, полный, нерезкий, но он ловко теснил того к стенке. Фельдшерица опасливо выглядывала из коридора и что-то бормотала в трубку, Илья разобрал несколько слов.

— Девочка, три или четыре года, причина смерти — открытая черепно-мозговая травма, вызвал отец. Быстрее, он врача сейчас убьет!

«Еще чего не хватало», — Илья сделал обманное движение, точно хотел оттолкнуть врача, и тот моментально повелся, выставил руки перед собой. Илья перехватил ему правую, вывернул в болевом приеме так, что дядя согнулся. Добавил коленом в грудь, а потом врезал по донельзя удивленной щекастой физиономии. Врач завалился набок между креслом и батареей, фельдшерицу вымело из квартиры. Илья подошел к Машке, сел рядом с ней, поправил платье, взял дочку за руку, пригладил ей волосы. А потом приехала полиция.

Руки в «браслетах» уже начали затекать. Илья сжимал кулаки, шевелил пальцами и смотрел в темноту за решеткой на окне. Дознаватель-лейтенант, остроносый блондинистый парень, повозился на стуле и принялся перебирать бумаги. Допрос длился уже третий час, Илья несколько раз повторил свои показания, но парень не унимался и каждый раз цеплялся к новой мелочи.

— Значит, не знаете, куда уехала ваша жена? — пятый, наверное, раз спросил он.

— А она уехала? — спокойно удивился Илья.

— А куда она делась, по-вашему?

— Понятия не имею. Вы полиция, вы и ищите.

— Заявления нет, — парировал тот.

— Я напишу, — пообещал Илья, — только наручники снимите.

Лейтенант скептически глянул на Илью и уткнулся в монитор. Давно клонило в сон, силы закончились еще в квартире, когда его самого повязали приехавшие мордовороты, а Машу положили в черный пластиковый мешок. Тот омерзительно шуршал, Илья еле сдержался от тошноты. А потом что-то надломилось внутри, и стало безразлично происходящее, и вчерашний день пропал из памяти, и завтра не волновало. Какая разница, что там будет, это уже неважно.

— Где вы были в момент убийства? — парень смотрел в монитор, на Илью даже не покосился.

— Какого? — устало отозвался тот. — Какого убийства?

— Вашей дочери Марии, — лейтенант мельком глянул на Илью. — Есть заключение экспертов, что это не несчастный случай.

Какое там несчастный случай, в ванной крови полно, и на полу, и на стенах. Точно Машку головой о плитку били… Дернулось что-то внутри, колыхнулось тяжко, затмив свет, и опало. Илья прикрыл глаза и промолчал. Лейтенант зашел с другой стороны.

— Какие отношения были у вас с вашей женой?

Теперь он крутил в пальцах карандаш и пристально глядел на Илью.

— Нормальные, — сказал тот, — обычные отношения, как у всех. Ссорились иногда, мирились. Квартиру купить хотели.

Дознаватель постучал карандашом по столу.

— А вот свидетели говорят, что вчера вы были настроены по отношению к жене крайне агрессивно, ударили ее. И гражданину Вишнякову нанесли ряд легких телесных повреждений. Что скажете?

Сука эта Олечка, вот что я вам скажу. Кто ее просил языком трепать? Это их личное дело, Валерка не в претензии, а Светка… Сердце сжалось, Илья прикусил губу и отвел взгляд.

— Заявление от него есть?

— Нету, — вздохнул дознаватель.

«И не будет» — это Илья оставил при себе. Если дойдет до заявы, то всплывет и «таурус», и Валерке придется объяснять, за каким чертом он приволок ствол в ресторан.

— Ты мне либо предъявляй что-то, либо отпускай, — Илья демонстративно звякнул наручниками.