|
Быть может, он даже сидел на этом самом месте, пока рабы рыли Писцину Мирабилис. Мало-помалу акварий вновь воспрял духом. Люди построили Августу — люди ее и починят. Он сам и починит. А еще отец... Аттилий вернул фигурку на место и взял другую, бережно проведя пальцами по гладкой поверхности. «Твой отец был храбрым человеком; постарайся же не посрамить его». Аттилий был еще совсем ребенком, когда отец завершил строительство Аквы Клавдии, но ему так часто рассказывали о дне ее открытия — о том, как он, четырехмесячный, плыл на плечах отца над огромной толпой, собравшейся на Эсквилинском холме, — что иногда ему казалось, будто он и вправду все это помнит. И пожилого Клавдия, который, подергиваясь и заикаясь, приносил жертву Нептуну, — и как, словно по волшебству, вода хлынула в туннель в тот самый миг, когда он воздел руки к небу. Но это не имело ничего общего с вмешательством богов, несмотря на изумленные возгласы свидетелей. Просто отец Аттилия хорошо знал законы природы и открыл заслонки в начале акведука ровно за восемнадцать часов до того, когда церемония должна была достичь своего кульминационного момента, и прискакал обратно в город, обогнав поток. Аттилий задумчиво разглядывал глиняную статуэтку. А ты, отец? Ты когда-нибудь бывал в Мизенах? Ты знал Экзомния? Римские акварии всегда были единой семьей — сплоченной, словно когорта. Так ты любил говорить. Был ли Экзомний среди тех, что присутствовали на Эсквилине в день твоего триумфа? Держал ли и он меня на руках, в свой черед? Аттилий еще немного поглядел на статуэтку, потом поцеловал ее и осторожно поставил к остальным. Он присел на корточки. Сперва исчезает акварий — потом вода. Чем боль Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
