О себе умолчу. Я стрелял из пистолета и рубил мечом, но основную работу делали мои спутники. Они шли вперед, и они, может быть, подсознательно, а может быть, вполне осознанно, брали на себя большую часть работы. Они знали, что мой решающий бой, тот бой, в котором они уже не смогут мне помочь, еще впереди.

    Дверь в башню охранялась отрядом зомби, которых в бегство обратить невозможно, а вывести из строя весьма и весьма непросто. Они уступали нам в скорости и мощи, но зато их было много, и все они были чертовски живучими. Приходилось рубить одного и того же парня несколько раз, а он все лез на тебя – с отрубленными конечностями, из которых капала темная, почти черная кровь, с волочащимися по полу внутренностями, с пустыми глазами и с тупым, ржавым мечом.

    Это было непросто.

    Это было долго.

    Это было ужасно.

    Это было утомительно.

    Но мы расчистили площадку перед дверью, и Морган, наш штатный таран, вынес ее ударом Перста Силы.

    В самой башне врагов уже не наблюдалось. В ней вообще почти ничего не наблюдалось, за исключением того, что мы искали. Зато того, что мы искали, там было куда больше, чем мы рассчитывали.

    Порталов было два.

    Порталы Черной Цитадели не были похожи на порталы магов и на порталы эльфов, которые мне доводилось видеть раньше. Они были черными, как сама тьма, от них веяло холодом, и из них доносилось ровное, низкое гудение, что вопреки мрачной окраске вызвало у меня ассоциации с открытым холодильником. Разве что мой холодильник еще и разговаривал. Ну да вы знаете.

    Они висели в двух метрах друг против друга и в полуметре от пола. И были абсолютно одинаковыми.

    – Уважаемый волшебник, – сказал я, – послушайте потоки магии еще раз, пожалуйста. Потому что, прежде чем я войду в одну такую штуку, я хочу быть уверен, что она окажется именно той штукой, в которую мне надо войти.

    Морган серьезно кивнул и закрыл глаза.

    Понимаете, что я имею в виду? Это ловушка. Два абсолютно одинаковых портала, но один из них ведет в подземелье к двери Колодца Хаоса, которое вряд ли является самым приятным местом на этом свете, а другой – в какое-нибудь другое подземелье, которое может оказаться еще менее приятным. И в нем может обитать, к примеру, дракон. Или Балрог. Или какая-нибудь тварь, которая Толкину не снилась в самом кошмарном сне.

    Шансы попасть куда надо пятьдесят на пятьдесят. Это с точки зрения статистики. В жизни же ты с девяностопятипроцентной вероятностью сначала выберешь не тот вход.

    – Нет, – признал Морган. – Я не могу определить, куда они ведут.

    – Рад это слышать, – сказал я. – Что ж, похоже, нам требуется доброволец…

    Зря я это сказал. Убиение Темных Властелинов – это мое дело, потому мне следовало шагнуть в портал молча. Меня подвела любовь к театральным эффектам. До меня за нее поплатились своими жизнями другие персонажи, а я, как выяснилось, рисковал не своей.

    Не успел я произнести слово «доброволец» до слога «лец», как мимо меня промелькнула коренастая и бородатая молния и исчезла в левом портале.

    Я подался за ним, но меня остановили. Они были правы, конечно, и я хорошо их понимал. В их глазах я был слишком ценен, чтобы рисковать. И они верили в силы и волю Кимли.