И откуда только плешивая в курсе о принятии ванны? Как нибудь поинтересуюсь. А сейчас я, как самая первая леди на деревне, жестким, едва намыленным пучком травы стала натирать свое тело Афродиты. Воды, как водится, не хватило, чтобы еще пару тройку раз ополоснуться, но что поделать. Взяла обширное покрывало и накинула на тело. Ох, как чудесно.

– Кисик, айда на ручки! – Я потянулась к крысенышу и поставила ее в тазик с водой, пока она не очухалась…

– И что ты этим хотела сказать? – Кошка посмотрела на меня, как на умалишенную, туту же начиная вырываться как самая настоящая живая кисулька. – Ай! Вода! Пусти, психованная!

– Немытым трубочистам стыд и срам, стыд и срам! – пропела я известный стих вслух, якобы не слыша возмущения кисульки.

– Может, не надо, Ир? – Ее милые выпученные глазки смотрели на меня… Да не знаю как, на меня раньше трупы кошек никак не смотрели!

– Надо, крыска, надо! Сейчас тебя отмоем, будешь самой желанной кошечкой в округе. За тобой коты красавцы будут бегать! – подбодрила я спутницу.

– Пока что они только от меня бегают, – проворчала Кошка, пока я натирала ее мыльным корнем.

– Скоро все изменится. Найдешь себе пару, нарожаешь котяток… – ляпнула, задумавшись о чем то своем.

– Пару кого найду? – подняла на меня глазки наполовину мохнатый зверек.

– Да ладно, не обращай внимания, я так, о своем, о женском. – Фух, пронесло.

Удивительно, но пены в этот раз стало намного, намного больше. Я даже пожалела, что так рано выскочила из этого тазика, но не залезать же в него еще раз, тем более после этой очень странной процедуры по мытью двухсотлетней кошки. Шерсть разглаживалась прямо на глазах, становилась мягче и послушнее, комки грязи, отлипая, падали в тазик, делая воду все темнее.

– Признаюсь, никогда до этого не мыла домашних животных, поэтому не знаю, как тебя выжимать.

– Что значит домашние? Вы, маги, что, держите животных дома? – Кошка явно удивилась, при этом войдя во вкус и подставляя мне второй бок, чтобы я его как следует промыла. Мда… тут бы, конечно, еще тазик, чтобы ополоснуть как следует это чучело, но в целом уже и так было хорошо. По крайней мере, теперь можно было заметить, что раньше кошка была черного цвета, а не то, что она просто грязная.

– Ладно, не забивай свою мыльную кошачью голову. Давай сушиться уже. – Я обернулась, ища какую нибудь еще тряпочку, чтобы обтереть кисулю. Но кроме простыни как на мне и моего платья, других вещей здесь не было. Отлично. – Давай, вытремся вместе. Кстати, а ничего такой рисуночек на моем «халатике». Да и ткань плотная, – оценила я старания местных вышивальщиц. Явно же не станком нанесено, а вручную кто то вышивал.

– Да, рисунок красивый, – пробубнила Кошка, пока я вытирала ее тощие бока. – Прямо как на шторах в соседней комнате.

– В смысле? – Вытерев Кошку, я уставилась на нее, не понимая, чего она от меня хочет, и завернулась в свою тряпку.

– В прямом. В спальне такие же шторы, как сейчас на тебе. – Кошка удовлетворенно лизнула свою лапу и явно осталась довольна. Еще бы, это не комки грязи лизать!

– Что?! – Я выбежала из ванной комнаты, прикрываясь этой самой тряпкой и посмотрите! Действительно та тетка мне выдала штору! Штору! Ух, сейчас им покажу! Только вот… не могу же я бегать по этому заведению голой, прикрытой одной занавеской.

Так, платье срочно надо постирать! Да и остальные вещички все забрать. Я тут еще сумочку оставила на кровати…

Взяв сумку, только тогда сообразила, что воды чистой у меня теперь нет и, следовательно, платье стирать не в чем.