— Если ты намекаешь, что я пьяна, — возмутилась Ина, — то это неправда. К большому сожалению. Господь свидетель, сколько раз я пыталась напиться, но без толку — только голова чугунная. Я просто не могу напиться пьяной, так что зря ты так говоришь, Фил.

— Но зачем тебе напиваться?

— Потому что напиться пьяной, — с достоинством объяснила Ина Стреттон, это единственная стоящая вещь. При той жизни, какую мне приходится вести, напиться пьяной — это единственная реальность!

— Глупости, — отрезал доктор Чалмерс как-то чересчур бодро.

Глаза у миссис Стреттон сделались круглыми.

— Можешь говорить что хочешь. Просто ты меня не знаешь — какая я на самом деле.

Доктор Чалмерс опустился в кресло, выколотил вновь найденную трубку и стал ее набивать.

— Послушай, Ина, ну что ты такое несешь? Я совершенно уверен — ни у Рональда, ни у Дэвида не было ни малейшего желания от тебя избавиться. А если они тебя подняли и понесли, так это наверняка понарошку. Знаешь, не стоит такие вещи принимать всерьез, — тягучим голосом, полным успокоительного сиропа, увещевал ее доктор Чалмерс.

— Ничего, Рональд сам увидит, надо меня принимать всерьез или нет. — Ина распялила рот так, что он сделался похож на мышеловку.

— Да что ты такое говоришь!

— Я могу устроить Рональду большие неприятности. Очень большие. И сделаю это обязательно.

— Но каким образом?

— Мне не нравится эта дама, на которой он собрался жениться, миссис Лефрой.

— Не нравится? А по-моему, она прелесть.

— Это по-твоему. Только женщина может понять, что она за штучка. Я бы сказала, она паршивка.

— Послушай, Ина, ты же знаешь, нехорошо говорить такие вещи.

Ина тяжело задышала.

— Я буду говорить то, что считаю нужным. Буду говорить то, что думаю. Я не желаю иметь в невестках миссис Лефрой.

— Но почему?

— Она мне дерзила весь вечер.

— Да будет тебе, Ина; уверен, что она не нарочно.

— Нарочно, я знаю. Думаешь, я ничего не понимаю?

— Но что она тебе такого, собственно, сказала?

— Ничего! В том-то и дело. Просто кивнула мне — и очень вызывающе!когда мы приехали, и за весь вечер не сказала мне ни слова. Если она думает, что может так со мной себя вести, она ошибается!

— Ина, ты опять преувеличиваешь.

— Уверяю тебя, Фил, нисколько. Я знаю. Марго тоже скверная женщина, но эта — еще хуже. Но я сумею с ними со всеми поквитаться. Скоро они увидят!

— И что же ты думаешь сделать, Ина? — спросил доктор Чалмерс, разжигая трубку.

— Не думаю, а совершенно твердо намерена сделать. Напишу королевскому адвокату о них обеих.

— Чепуха, Ина, ты никогда такого не сделаешь.

— Я не сделаю? Они все скоро увидят, сделаю я это или нет. Нет, Фил, не надо меня уговаривать. Я тут обо всем передумала и все решила. Это же ужас, что они творят. Кто-то просто обязано положить этому конец!

— Но деточка моя, откуда ты взяла, что они что-то творят? Это же только догадки, никаких доказательств у тебя нет.

Ина наигранно хохотнула.

— Ошибаешься! Они у меня есть! Боюсь, их это удивит — но у меня они есть! Причем такие доказательства, которые им даже и крыть нечем.

— Но откуда они у тебя?

— Не важно, Фил; они есть — и все тут. И я ими воспользуюсь. Можешь передать Рональду, если хочешь. Мне все равно. Если он думает, что может так поступать со мной на людях, он очень ошибается.