|
В этом смысле требуется стойкость или может быть, некоторый цинизм. Высокий парень закрыл журнал, положил его в папку и повернулся ко мне. Я увидел, что это Кянукук. Вот какой мой первый читатель. Он шел, озираясь по сторонам, крутя маленькой головой. Потом он сел на песок, повозился там и встал уже не в длинных брюках, а в белых шортах. Затем сложил брюки, сунул их в папку, снял очки и тоже положил в папку. Только после этого он направился прямо к съемочной площадке. Подошел вплотную и остановился, искательно улыбаясь и ворочая головой, но на него никто не обращал внимания. Наконец он поймал мой взгляд и сразу устремился ко мне. - Привет работникам кино! Из всех искусств для нас главнейшим... Здравствуй, Валентин! Удивительно было, что он запомнил мое имя. Он сел рядом со мной прямо на песок, вынул журнал, раскрыл его, но читать не стал, а спросил, вытягивая шею и глядя в сторону: - Ну, как успехи? - Восемнадцать, - ответил я и проследил направление его взгляда. На площадке стояли Таня в купальнике, Андрей в плавках, вокруг них бегал Павлик, они репетировали. - Чего восемнадцать? - спросил Кянукук. - Ничего. Он захохотал. - В киоске купил? - спросил я и взял у него журнал. - Да, пришлось разориться, ничего не поделаешь, слежу за литературой авангарда, - быстро заговорил он. - Раньше я выписывал все журналы, абсолютно все. Даже, представь себе, "Старшину сержанта" выписывал, представляешь? Сейчас не могу позволить, бензин на ноле. Ты знаешь, что такое бензин на ноле? Не то что совсем нет, а на два-три выхлопа осталось. Я открыл журнал и полюбовался на свою физиономию, а также полюбовался шрифтом: "Валентин Марвич. Три рассказа". - Ты для меня загадка, Кянукук, - сказал я. - Как ты меня назвал? - поразился он. - Это не я, а твои дружки, эти, с браслетками, так тебя назвали. Он опять захохотал. - Люблю московских ребят. Остроумные черти! - сказал он. - С ними весело. Ведь как делается: я тебе кидаю хохму, ты ее принимаешь, обрабатываешь, бросаешь мне назад, я принимаю, об-ра-ба-ты-ваю - и снова пас тебе. И ведь так можно часами! - Послушай, сколько тебе лет? - спросил я его. - Двадцать пять. - Ты что, с луны свалился, что ли? - Да нет, я сам из Свердловска, - заторопился он. - Пережил... - Знаю, знаю. Пережил тринадцатидневную экономическую блокаду. Ты не болен, сл Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
