«Ситуация в прямом смысле этого неприятного слова БЕЗВЫХОДНАЯ. И ведь что самое обидное – в руках пакет с кучей баксов, а заставить деньги работать себе во благо сейчас совершенно невозможно. Разве что пот вытереть хрустящей купюрой да высморкаться в нее. Кто сказал, что деньги правят миром? Тот, кто ни разу в жизни не потел в вагоне застрявшего метропоезда». Уничтожив поддельный «Ролекс», Сергач наконец то потерял счет минутам, отдался на милость депрессии, самоуглубился и даже не услышал сообщения машиниста о долгожданном отправлении поезда.

Судорога дернувшихся вагонов его вроде как разбудила, под нарастающий гул движения бумажки в целлофановом пакете обретали прежнюю ценность, просыпался задремавший инстинкт самосохранения, разгонял кровь в жилах, мобилизовывая резервы.

– Станция «Рижская». По техническим причинам просьба освободить вагоны. Поезд проследует в депо, выходите, не задерживайте отправление.

Узники неисправного метропоезда заполнили вестибюль «Рижской». К самодвижущимся ступеням наверх, на воздух, Сергач пробивался долго и тяжело. Стоя на эскалаторе, хотел спросить у соседа сверху или у соседки снизу, который час, но передумал, поберег нервные клетки. И от табло электронных часов на выходе из подземки отвернулся.

Пока Сергач отбывая срок в плену у метрополитена, на улицах совсем стемнело, зажглись фонари, вспыхнули прожектора фар, и погода резко переменилась – ветер утих, иссякли снежные запасы в поднебесье, однако тучи по прежнему нависали над Москвой рыхлым непроницаемым колпаком, и оставалось загадкой, как там луна? Появилась на горизонте или же нет пока?

Зато первый взгляд на автостраду обнадеживал. По крайней мере, в обозримом далеке ни заторов, ни пробок не наблюдалось. Стоило подойти к бордюру, взмахнуть зеленой купюрой, и тут же рядом остановилась красавица «Вольво».

– Садись, земляк. – Рабоче крестьянской внешности шоферюга не поленился проявить радушие, распахнуть дверцу перед держателем американской денюжки. – Куда опаздываешь?

– Гони в Марьину Рощу. – Сергач утонул в мягком кресле. – Куда конкретно, покажу, когда доедем. Домчишь в рекордные сроки, дам еще сотку.

– Баксов? – «Вольво» плавно набирала скорость, словно собиралась взлетать.

– Нет, тугриков.

– Юморист! По рукам, земляк. Я здешний, марьинский, ломанемся козьими тропами, лайба казенная, ее не жалко, устроим «Кэмел Трофи». Гаишникам кто платит? Ты?

– О'кей, штрафы ГИБДД за мой счет, но, ежели лайбу помнешь, я не отвечаю.

– Справедливо.

Шоферюга «ишачил на фирму», капиталисты платили ему, «как негру», а сами «жировали, козлы». Он делился с «земляком» наболевшим. Сергач делал вид, что слушает, и жадно курил шоферскую «Приму». Две выкуренные подряд ядреные сигареты без фильтра слегка вскружили голову, мякоть сиденья расслабила, и пригрезилось, что лимит невзгод на сегодня исчерпан.

Грезы развеял шок, приключившийся вскоре по вине архитекторов. Микрорайон типовых застроек сорокалетней давности, куда Костик поселил китайца, Сергач узнал сразу. Сунул пролетарию рулевого колеса его честно заработанные премиальные, побежал трусцой к пятиэтажкам, подбежал и застыл скрюченным соляным столбиком. Из адресных данных Ван Лю Сергач точно помнил только номер квартиры.

«Черт побери, и в каком же именно доме стучаться в первую квартиру?! – Игнат крутанул головой вправо, влево. – Все дома похожи! Все дворики одинаковые!»

Игнат глубоко вздохнул, подавил в зародыше тошнотворный позыв к панике, медленно выдохнул, и вдруг – какое облегчение! – понял, чего нужно искать. «Победу»! Машину Костика с другой не спутаешь, а стоять она должна возле нужного дома!

«Победа» нашлась в третьем из бегло осмотренных дворов.