— Какого возраста?

— Лет тридцать. Может, тридцать два.

— Когда он вернулся за телом?

— Поздно — около одиннадцати. Я уже собиралась спать, и все такое. — Она опять фыркнула. — Очень неудобно было мыться, когда на полу в ванной лежало тело бедной девушки.

— Вы сама доброта, миссис Донован, — угрюмо сказал я.

— Я же все равно ничем не могла ей помочь, — извиняющимся тоном произнесла она. — Она ведь уже умерла.

— Кто приходил к ней раньше?

— Множество юнцов — мальчишек, девчонок. Большинство по виду школьники. Несколько хиппи.

— Кто еще?

Она вполне узнаваемо описала Билла Вилсона и Дэнни Бриджса, потом вдруг хихикнула.

— Один раз я даже поверила, что этот парень говорил правду про богатого отца.

— Что вы имеете в виду? — терпеливо спросил я.

— То, что один из посетителей определенно мог оказаться ее отцом. Выглядел он так, словно пол-Нижнего города имел в кармане — или он так считал. Высокий, крупный мужчина, около шестидесяти лет, с седыми волосами.

— И больше никого?

— Больше я не видала. И вообще, вы уже получили все, за что заплатили.

— Я сообщу вам, — пообещал я, вставая с кресла.

— Не сообщите, — сказала она. — Хотя я не против узнать, что случилось с этим пожилым. — Она восхищенно покачала головой. — Вот это мужчина! Что надо!

Я вернулся к своему автомобилю, доехал до ближайшей аптеки и позвонил своему старому другу Фредди Хофману. Фредди — опытный агент, знающий всех и вся в кинобизнесе: кого ни назови, каждого он имел, имеет или будет иметь в клиентах. Своих конкурентов он тоже знал как облупленных, и притом Фредди непревзойденный бабник.

— Рик, детка! — громко и ясно раздался у меня в ухе его голос. — Я уже говорил тебе, что сбылась моя самая голубая мечта?

— Еще не говорил, — покорно вздохнул я, — но, судя по всему, собираешься?

— Валерия и Ванесса, — свистящим шепотом объявил он. — Сестры-близнецы. Обе настоящие белокурые валькирии! Их родители давно развелись и поделили маленьких детей. Отец — американец, мать — француженка.

Сестры увиделись только двадцать лет спустя. И конечно, ты правильно угадал, они мечтают сниматься в кино!

— И они обратились в агентство Хофмана за ценным советом? — продолжил я.

— Ясное дело! — Он просто захлебывался от восторга. — Одна говорит только по-французски, а другая — только по-английски. А я-то могу и так, и так! И когда мы втроем, ни одна не понимает, что я говорю другой и что та мне отвечает! У меня такое чувство, что я завел гарем!

— Они соревнуются за твое расположение?

— Как мартовские кошки! — блаженно ответил он. — На этом можно сделать великий фильм! Я уже нанял сценариста.

— Обговорив себе долю в пятьдесят процентов?

— Шестьдесят! — обиделся он. — В конце концов, это же моя идея!

— Ты слышал когда-нибудь об агентстве Матерсона?

— Упаковщики, — определил, как припечатал, он. — Они собирают вместе писателя, продюсера, директора, актеров, аккуратно упаковывают и продают на телевидение. По крайней мере, именно этим они занимались раньше. Последнее время о них что-то ничего не слышно. Яркими идеями они никогда не блистали. Упаковка — это занятие для производителей мыла.