Я возмутился и, мечась по кабинету в поисках зловредных врагов своих, тыкал в углы кукиши:

— Вот вам! Вот вам! Мудаки нумизматические! Моя душа, мать вашу так, бесценна! Ааа! В рай хотите въехать на чужом х…! Не выйдет, душегубы!

Очевидно, мой столь откровенный и грубый демарш покоробил моих невидимых собеседников, послышался разноголосый гомон, из которого выделялся скрипучий голос:

— Я ему, земному червю, всажу таки демократический кол по самую макушку!..

— Нет-нет, мы должны соблюдать всеобщую межгалактическую декларацию прав человека… — возражал интеллигентный голос.

— Психологически неустойчивый субъект!.. Контингент идет трудный, больной… А пьют что: «Бешеную Мэри»… Бррг…

— Попрошу тишины, — возник новый и велеречивый голос. — Не будем торопиться, коллеги.

— Ну-ну, — проговорил я. — Хотите взять измором? Поглядим, как это у вас выйдет, — и запрокинул голову вверх на массивную люстру, где на бельевой удавке покачивался улыбающийся Ося Трахберг, который неожиданно приоткрыл раковины своих сионистских мигалок. — Пугаете, господа, ну-ну…

— О, Иван Палыч, рад-рад вас видеть, — закехал удавленник. — Как дела?

— Какие дела? Делишки, — огрызнулся. — Что здесь вообще происходит? Какое-то светопреставление?

— Кхм-кхм! Все это, молодой человек, закономерный результат циклического диссонанса волновых колебаний. В эти периоды солнечная активность влияет на людей «кармических», имеющих мощный энергопотенциал…

— Это точно про меня…

— … и умеющих с его помощью влиять на ключевые моменты развития общества.

— Ося, будь проще, — не выдержал я. — Лучше сообщи, кто тебя придушил?

— Господин Лопухин, — сварливо провещал старичок. — Вы нетерпеливы. Это неприятно. Я могу вообще замолчать.

— Черт с тобой, говори, — проговорил в сердцах.

И услышал такую ахинею, что хоть святых выноси. Мне сообщили, что в скором будущем существует высокая вероятность смены руководства страны. И на фоне дисбаланса физических явлений и политической нестабильности четко просматриваются два наиболее вероятных варианта. Первый — приход к власти человека государственного ума и феноменальной работоспособности…

— Ф.И.О., пожалуйста? — вскричал я.

— Вы его знаете, молодой человек.

— Государственный ум и феноменальная работоспособность? Не смешите меня, Ося.

— А под чьим чутким руководством очистили Тверскую и Манеж от говна, а?

— Когда прорвало коллектор и речку Неглинку? — вспомнил я. — Ааа, догадываюсь о ком речь, — и признался, что кандидатура весьма недурственна. — А второй вариант?

И вместо того, чтобы конкретно назвать фамилию имя и отчество претендента на шапку Мономаха, удавленник снова понес фуйню. Мол, в этом человеке воплотится «вождь всех времен и народов товарищ Сталин» да извечная надежда нашего народа на порядок и справедливость.

— Вот народ трогать не надо, — активно запротестовал я. — Он сам по себе, а власть сама по себе. Лучше признавайся, Осип, кто это с «сильной рукой»? Тоже знаю?

— Разумеется. Его все знают.

— Так, — задумался. — Он та-а-акой…

— Какой?

— Эээ… с глазами, как у бешеного таракана.