Во многом оказался прав большевистский квазимодо: убедил все остальные партии, что его партия (б) есть единственная организация, способная уморить народ за короткий срок. Да вот не повезло вождю мирового пролетариата занемог головушкой, а будущий лучший друг физкультурников, пилотов, колхозниц и писателей очень спешил загенсечить во славу себя. И пришлось затворнику Воробьевых гор вместе с собственным говнецом пожирать крысиный яд, от коего он окончательно превратился в счастливое неразумное дитя. И был вполне благополучен, пока партия не приказала товарищу Кабо удалить его, как компрометирующего великие идеи своим легкомысленным прозябанием. Воля партии — воля народа. Однако новый политический лидер был не только примерным учеником, но решил идти дальше своего забальзамированного учителя, превратив страну в единый, образцово-показательный концлагерь. Правда, увлекался и пионерскими лагерями: готовил будущие кадры для сибирских лесоповалов, тундрового гнуса и среднеазиатских солончаков.

Что там говорить, вождь Кабо любил свой народ, единственное, что не любил, когда на его державную тень наплывала какая-нибудь другая тень — от соратника по партии, товарища по трудному историческому походу, друга по убеждению. И поэтому, если вдруг чья-либо тень грозила упасть на тень товарища Сталина, то такая неосторожная тень немедленно исчезала. Точнее, исчезал человек, а когда нет его, то, следуя правильным физическим законам, нет и тени. Однако странное дело: ближайшему окружению товарища Рябого удалось опровергнуть дикие законы естества: теней от них, как таковых, не было. Не было, и все. То есть носители их были в полном здравии и благополучии, но, чтобы не испытывать судьбу, свои тени то ли попрятали, то ли, выражая волю народа, их кастрировали.

Долго ли, коротко, но, когда одряхлевший очередной квазимодо совсем свернул с верной дороги и принялся травить бедный еврейский народ, партия решила — хватит! Хватит восхвалять того, кто уже не принимает всеобщего поклонения. Пора и на вечный покой; дорогу молодым, надежно кастрированным. И что же? Правильно: отправили старого вождя на небеса, предварительно накормив его крысиным ядом. Чтобы по случаю не ожил, душегубец.

И началась новая эпоха: одних выпустили из лагерей, а других, очень строптивых, не желающих услаждаться новой жизнью и нормированной, но доступной колбасой из картона, отправили в психлечебницы, где от процедур и ударных лекарственных доз, мысли начинают функционировать точечными импульсами и пунктирами. Точка-тире-точка-точка-тире-тире-точка-тире — это значит: «Кукуруза — царица полей и блядей», или «Нынешнее поколение людей будет жить при похуизме». Точка-точка-тире-тире-тире-точка-тире-точка — а это значит: «Экономика должна быть, е' вашу мать!» или «Член КПСС должен быть членом!»

Потом грянул 1985 год, когда народец решили вконец объегорить, выражаясь сдержанно, мол, пить вредно, жрать вредно, жить вредно, хотя сами партийцы, страдальцы за народное здоровье, меченые Богом, пили, жрали, жили и срали на доверчивые головы населения, обещая скорый рай. Очень уж хотели эти хитрожопцы и лабардан-с съесть и на х… народный сесть. Не получилось. Не выдержал народец, что ему все время горбатого лепят, ссадили со своей шее одних демагогов и посадил других, теша надеждой, что уж они, родненькие, посодействуют лучшей жизни. Заблуждался в очередной раз легковерный люд: возникла новая эпоха — эпоха экономического террора. Какие репрессии? Зачем кого-то, куда-то сажать? Посадил — обязан кормить.