Аурелия услышала имя, и волосы у нее на затылке словно встали дыбом, но она тоже не стала поворачиваться до тех пор, пока донна Бернардина не направилась величественно в ее сторону. Рядом с ней шел новоприбывший.

— Леди… джентльмены… я уверена, некоторые из вас уже знакомы с доном Антонио.

Послышалось согласное бормотание, начали пожимать руки, обмениваться поклонами, и вот дошла очередь до Аурелии. Она протянула руку высокому изящному джентльмену с бородкой клинышком и угольно-черными глазами. Волосы у него были длиннее, чем предписывалось модой, и слегка завивались на широком лбу. Он был одет во все черное, за исключением белой рубашки, и это ему шло, подумала Аурелия, запоминая его внешность с почти клинической точностью. Вызывающе красивое лицо привлекало внимание, рот имел жесткое очертание, а длинный нос напоминал ястребиный клюв.

Аурелия решила, что ей не хотелось бы в одиночку встретиться с доном Антонио Васкесом на темной улице. В его гибкой высокой фигуре чувствовалась грация опасного хищника. Пока их представляли друг другу, она почувствовала, что дон Антонио каким-то образом заинтересован в ней. Его рука была сухой и холодной, пальцы длинными и белыми, на безымянном пальце правой руки — золотое кольцо с огромным изумрудом. Он эффектным аристократическим жестом поднес руку Аурелии к своим губам и поцеловал ее, поклонившись столь низко, что в лондонском обществе это выглядело почти старомодным.

— Леди Фолконер, я в восторге. — Его голос звучал мягко и медоточиво, со слабым, но чарующим акцентом, а рот улыбался — в отличие от глаз.

— Дон Антонио, рада с вами познакомиться, — отозвалась Аурелия с теплой улыбкой. — Давно ли вы в Лондоне?

— Всего лишь три недели, — произнес он, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. — Недостаточно долго, чтобы почувствовать себя здесь как дома. — Он сделал глоток шампанского. — А вы, леди Фолконер, разумеется, в Лондоне как дома?

— Я живу здесь некоторое время. Но вообще мой дом в деревне. В Нью-Форесте. Вы там бывали? Это одна из самых привлекательных и древних частей Англии.

— Увы, нет. Я видел всего лишь один город — Дувр, где сошел на берег, и окрестности вокруг своей квартиры. Гросвенор-сквер — прелестный парк, но в нем нет величия наших мадридских парков.

— Вероятно, нет, сэр. Признаюсь, я бы хотела посетить Мадрид. — Аурелия, словно задумавшись, похлопала себя по губам закрытым веером. Гревилл поймет — хотя сражение уже началось, пока ей помощь не требуется. — Но вы сказали, что живете на Гросвенор-сквер?

— Рядом с ней. Адамс-роу, кажется, это называется так.

— Да, действительно. Похоже мы с вами соседи, дон Антонио. Саут-Одли-стрит находится буквально в одном шаге от вас, настолько близко, что даже карета не требуется.

— Какое чудесное совпадение! И как удобно, потому что у меня кареты нет. Ненужные расходы — здесь, в Лондоне, очень легко добыть наемный экипаж. Может быть, вы позволите нанести вам визит, миледи?

«Ты не из тех джентльменов, что привыкли к грубым, грохочущим, вонючим наемным экипажам», — думала Аурелия. Почти невозможно было представить себе этого элегантного мужчину устраивающимся на потрескавшихся, грязных сиденьях кеба.

Она приветливо улыбнулась.

— Я буду, счастлива, видеть вас, сэр. Вы знакомы с моим супругом, сэром Гревиллом?

— Не думаю, — тут же ответил он, повернув голову на ее жест, и снова обратил свою холодную улыбку на Аурелию. — Ваш супруг — вон тот высокий джентльмен, беседующий с нашим хозяином?

Она кивнула:

— Тот самый.