В один из ничем не примечательных дней Химмелю доложили, что Марсианская база "Церера", вновь функционирующая в рамках программы "Сотрудничество ради мира", перехватила странные сигналы с неизвестного космического корабля. Сообщения были закодированы старыми шифрами Альянса, что вызвало недоумение в штабе флота, ведь этой кодировкой давно никто не пользуется. Срочно был собран на экстренное совещание весь высший генералитет космофлота. Данные подтвердились – неизвестное судно идентифицировано как "Атлас-Виктория". Как только была установлена устойчивая связь, Марк Химмель первым из людей приветствовал коммандера Дмитрия Алешина, находясь в главном Центре космической связи на Аляске. Орбитальные телескопы выявили еще одну сенсационную деталь – земной флагман был связан буксирным лучом с объектом неизвестной природы шарообразной формы огромных размеров и массы. Его не мог нащупать ни один даже самый лучший радар, а сигнатурное излучение, присущее любому физическому телу у этого напрочь отсутствовало, что еще больше ставило в тупик лучших ученых и военных специалистов. Патрульный звездолет "Аякс" до самой Земли, транслировал в реальном времени момент приближения удивительных гостей к колыбели человечества. К тому времени сведения просочились в прессу, что лишь подлило масла в огонь всеобщей интриги. Взбудораженная планета готовилась встречать героев. Всем прекрасна была известна та роль, которую сыграл экипаж звездолета в войне с галактами.

Бесшумно появившийся в дверях адъютант, прервал размышления Марка:

– К Вам посетитель, сэр. Просит извиниться за опоздание.

– Так впустите его поскорее, черт Вас раздери, лейтенант. – Проворчал Химмель, поспешно наливая виски в еще один бокал. Настроение у него заметно улучшилось. Прислушиваясь к стуку приближающихся шагов, он еще раз обдумал свою идею и не нашел в ней ни одного изъяна. Когда он поднял глаза, то губы непроизвольно растянулись в улыбке. В ярко освещенном проеме дверей смущенно топтался человек-легенда, ставший при жизни героем, а сейчас неуверенно ищущий взглядом хозяина кабинета, что бы вновь извинится за опоздание.

Замявшись на секунду на пороге, я смело шагнул в полутемную комнату, отделанную в экзотическом для меня Викторианском стиле. Потрескивающий в дальней части комнаты старинный камин, создающий эффект неофициальности и попавшая в поле зрения початая бутылка старинного виски, немного успокоили. По правде я ожидал более холодного приема от человека, которого я в свое время в боевой обстановке грубо послал всерьез и надолго. Обычно такие как адмирал подобных обид никогда не забывали и не прощали.

– Присаживайтесь, коммандер. Рад видеть Вас в добром здравии и спасибо что нашли время посетить Вашингтон. Вы совсем не изменились. Такое впечатление, что время щадит Вас.

Химмель со старческим кряхтеньем с трудом поднялся из своего кресла и после крепкого рукопожатия указал мне на соседний диван. Его глаза светились торжеством и гордостью.

– Вы даже не представляете коммандер, как я рад Вас снова увидеть. Это все равно, что заглянуть в прошлое и увидеть себя самого. Чудеса, да и только.

Я присел на краешек, ощущая себя не в своей тарелке:

– Благодарю за приглашение адмирал, в последнее время я не часто выбираюсь за границу "забора". Только неотложные дела и задержавшийся вылет из Москвы в связи с непогодой заставили меня опоздать, а тут еще этот праздник, улицы заполнены толпами…

– Не оправдывайтесь Алешин, насколько я помню не были ни одного случая, что бы Вы пришли вовремя. А когда Вам приказываешь явиться, Вы отчего-то начинаете дерзить и посылаете туда, где солнце сроду не светило, – Химмель внезапно усмехнулся, прищурив глаза, заметив, как мое лицо густо покраснело. – Как Ваша семья? Все ли хватает для жизни? Я слышал, некоторые из экипажа никак не адаптируются.