Как это вам пришло в голову, что я добровольно отдамся в руки Элизы, которые обрекут меня на воздержание! Сколько ещё мне осталось, Тао? – спросил Джон Соммерс.

  Достоверно я сейчас не могу вам ответить. Мне бы нужно свериться с ещё одним мнением на этот счёт.

  Ваше мнение, пожалуй, единственное, которое заслуживает моего уважения. С тех пор как вы вырвали у меня коренной зуб где то на полпути между Индонезией и африканским побережьем, ни один другой медик не касался меня своими проклятыми руками.

  И как же давно это было?

  Да лет уже этак пятнадцать.

  Благодарю за доверие, сеньор.

  Всего лишь пятнадцать лет? Отчего тогда мне кажется, что мы знакомы уже целую жизнь?

  Возможно, мы знали друг друга раньше, в другой человеческой жизни.

  Перевоплощение наводит на меня ужас, Тао. Вы только представьте себе, что в следующей жизни мне выпадет быть мусульманином. Вам известно, что этот бедный народ не употребляет спиртное?

  Это явно и есть ваша карма. В каждом перевоплощении нам нужно окончательно справиться с тем, что мы оставили незавершённым в предыдущем,   подтрунил Тао.

  Я предпочитаю христианский ад: он менее жесток. Ладно, из нашей беседы мы ничего не расскажем Элизе,   заключил почти одетый Джон Соммерс, однако ж, продолжая возиться с пуговицами, которые так и выпрыгивали из его дрожащих пальцев. – Так как данный мой визит может оказаться последним, будет справедливо, чтобы она и мои внуки помнили бы меня весёлым и здоровым. Я ухожу совершенно спокойным, Тао, потому что лучше вас никто не сможет позаботиться о моей дочери Элизе.

  И никто не смог бы любить её больше меня, сеньор.

  Когда меня не станет, кто то будет вынужден позаботиться о моей сестре. Вы же знаете, что Роза для Элизы была практически матерью…

  Не беспокойтесь, Элиза и я никогда не забудем о ней,   уверил мужчину его зять.

  Смерть… я хочу сказать… наступит ли она скоро и достойно ли я ту встречу? Как я узнаю, когда моя жизнь подойдет к своему концу?

  Когда вас начнёт рвать кровью, сеньор,   грустно сказал Тао Чьен.

Всё случилось три недели спустя после этого разговора, посреди Тихого океана, в капитанской каюте, где молодой человек остался наедине с самим собой. В тот момент, едва сумев встать на ноги, бывалый мореплаватель омыл лицо от следов рвоты, прополоскал рот, сменил перепачканную кровью рубашку, зажёг трубку и с трудом вышел на нос судна, где и расположился взглянуть напоследок на мерцающие в небе цвета чёрного бархата звёзды. Тогда этого человека видели несколько матросов, которые с фуражками в руках, ожидая капитана, стояли на расстоянии. Когда у него вышел весь табак, капитан Джон Соммерс перекинул ноги за борт и, не создавая особого шума, упал в море.

Северо дель Валье познакомился с Линн Соммерс во время путешествия со своим отцом из Чили в Калифорнию в 1872 году, предпринятого ради того, чтобы навестить своих тётю Паулину и дядю Фелисиано, которые воплощали в себе всё лучшее, что было присуще этой семье. Северо лишь пару раз видел тётю Паулину во время её случайных появлений в Вальпараисо, но пока не познакомился также и с её североамериканским окружением, не понимал вздохов своей семьи, которые выражали христианскую нетерпимость. Вдали от наполовину религиозной и консервативной страны Чили, от прикованного к креслу на колёсах деда Августина, от бабушки Эмилии с её постоянными мрачными кружевами и клизмами на льняном семени, вдали от всех оставшихся полных зависти и ханжества родственников, Паулине наконец то удалось стать настоящей амазонкой.