Он безумен. Ему все равно, кому и почему он причиняет боль. Он хочет лишь чувствовать власть, которую имеет над людьми, заставляя их страдать.

Демон засмеялся.

— Именно, сучка. Ты моя, и я собираюсь пытать тебя столькими способами, что ты остаток вечности будешь чувствовать невыносимую боль.

Амазонка внутри нее кричала, желая бороться. Но ее тело напрочь отказывалось сотрудничать. Она беззащитна, а он питал к ней безграничную ненависть.

Чем она заслужила такое отношение? Сэм пыталась разобраться с его воспоминаниями, чтобы найти ответ, но если он и имелся, то был погребен глубоко в них.

Настолько глубоко, что пытаясь добраться до него, Сэм заработала ужасную головную боль.

— Лазарос!

Демон повернулся направо. Глубоко в тени виднелись очертания человека.

— Отпусти ее. — Не крик, но тихое властное требование, говорившее, что если Лазарос не подчинится, то пожалеет об этом.

Лазарос усмехнулся тени, считая ее не большей помехой, чем камень в ботинке.

— Ты не отдаешь мне приказы, imisysmorfi.

Сэм ахнула, услышав древнее оскорбление, означавшее уродливого или слабоумного мужчину. Но дословный перевод был не так непристоен, как смысл, скрывавшийся за этим словом. В ее время мужчины убивали друг друга из-за него. Она надеялась, что этот не был древним греком — ради самого же демона. Иначе здесь будет кровавая бойня.

Тень исчезла, затем вновь появилась прямо позади них:

— Бу.

Лазарос бросил Сэм на землю и повернулся, чтобы драться. Больно! Как же больно! Она так сильно ударилась о землю, что это выбило из нее дух. Завтра ей определенно придется нелегко.

Если она не умрет сегодня.

И это послужило еще одной причиной, почему она хотела убить хренова подонка. Если бы только она могла двигаться. Тем временем, тень и демон вцепились друг в друга со злостью, которой позавидовали бы Фурии. Но, по крайней мере, они не наступали на нее.

Пока что.

Сэм все еще находилась в его власти, и, по правде говоря, ей это начинало надоедать. Она хотела драться, а не валяться на улице, как никчемная туша. Призвав каждую имеющуюся частичку железной воли, она пыталась отодвинуться от них, пока те бились, словно Титаны с Зевсом. То еще зрелище, и ей действительно хотелось прикончить их. Тень сделала выпад, увернулась и ударила демона с такой силой, что тот подлетел почти на десять футов.

«Не обращай на них внимания». Если ей удастся заползти в ближайший переулок, то, может, она сумеет освободиться, пока демон занят другими делами.

«Давай же, тело, не подведи меня сейчас. Ты сможешь».

Легче сказать, чем сделать. Что демон сотворил с ней, что она стала такой беспомощной? Даже хуже, — это чувство бессилия вкупе с нахлынувшими воспоминаниями о своей смерти истощало способности Темного Охотника.

«Спокойствие, Сэм. Сосредоточься».

Если бы она только могла…

Ее накрыла другая тень.

Сэм съежилась, когда кто-то перевернул ее, положив на спину. Она подняла взгляд и увидела лицо совершенного светловолосого ангела. Женщина была худой, как спичка, но мускулистой, — должно быть, амазонка. Но самой жуткой частью ее тела были глаза — темно-карие с ярко-желтым ободом вокруг радужки.

Еще один демон?

Женщина наклонила голову Сэм, и их взгляды встретились. Что-то внутри нее хрустнуло, словно стекло. В один миг она была почти полностью парализована. В следующий — свободна от всего, что бы ни сделал с ней демон.

По венам хлынула кровь, Сэм вскочила на ноги и начала бежать к демону, но женщина остановила ее, схватив за талию.