И вот сейчас в 1676 году все висело на волоске. И потому пан Анжей Комарницкий, шляхтич и подданный короля Речи Посполитой, отправился во Львов, где застал сенатора пана Владислава Мортыньша…

***

Львов. Весна, 1676 год.

Сенатор пан Владислав Мортыньш был меж двух огней. Он уже много раз проклинал себя за то, что тогда взял золото у турок. Но выбора у него не было. Не было тогда, как не было и сейчас.

Он сидел в старом замке в отведенных ему покоях и просил туда привести гостя. В громадном камине весело трещало в огне целое полено. Пан сенатор протянул ноги к огню. Весна этого года была холодной.

Комарницкий также сидел у огня и смотрел на сенатора. Тот решил начать разговор:

–Вы, пан, уже много раз подвергали мою жизнь опасности! Так продолжаться не может. Я сообщил царскому человеку сведения большой важности. Этого мало?

–Но я привез пану Мортыньшу золото! Десять тысяч злотых пан! – ответил Анжей Комарницкий. – То немалая плата за риск!

–Плата! – гневно ответил сенатор. – Но дело какое затеяли! Дело! Шутка ли выкрасть самого Дорошенко!

–Но тем делом стану заниматься я, а не пан сенатор!

–Да? А если пана поймают и предадут пытке? – спросил Мортыньш. – У гетмана сейчас турецкие союзники, а они могут развязывать языки. И если пан назовёт мое имя?

–И что с того? Что ваше имя значит для турок? Про ваше предательство знал ныне покойный великий визирь Мехмед Кепрюлю. Но он унес эту тайну в могилу.

– Не стоит вам напоминать мне про это, пан Анжей. Я брал золото у турок, и я брал золото у московитов. И я помогал как туркам, так и московитам.

– Про меня можете не беспокоиться, пан Мортыньш. Я не предам вас. Мне в том нет никакой выгоды.

– Но, если турки вас поймают и под пыткой про все дознаются? А Дорошенко передаст эти сведения полякам?

– Пусть пан заранее меня не хоронит. Я и не в таких переделках бывал. И тем, кто меня отправляет на рисковое дело, не выгодно терять пана сенатора! Наши люди спасут вас и ваше честное имя, пан Мортыньш! Так прейдем же к делу!

– Хорошо! – зло ответил пан Владислав. – Я могу переправить вас, пан Анжей, в Чигирин. Но ехать вам лучше под видом турка.

– Турка? – удивился Комарницкий.

– Да. В мои руки попала грамота каменецкого паши Галиля к гетману. Наши гусары перехватили турецкого чауша. Вы и займете его место. А иначе вас могут перехватить в дороге татарские людоловы. Их сейчас тьма тьмущая. А сопровождение пану я дать не могу. Никого нельзя посвящать в наши дела. Пан сам понимает.

– Пусть будет чауш.

– Пан ведь хорошо знает турецкий язык?

– Не позабыл еще. Смогу сойти за истинного османа…

Глава 2

Именем падишаха!

И через три дня всадник в турецкой одежде помчался в сторону Чигирина. В грамоте на имя чауша Омара-оглу, значилось, что всем подданным Высокой Порты надлежит оказывать ему содействие.

Пан Анжей рисковал. От татарских и ногайских всадников грамота его защитит. А если он попадется в руки казакам? Тогда добра не жди. Поди докажи, что ты свой. Ведь они могут сначала его пришибить, а уж потом спросить кто он такой. И станут ли спрашивать, коли по шкуре видно, что турок?

Да и поляки могут его запросто порешить, если он встретит драгун или гусар Собеского. Но эти хоть на кол сразу не посадят, а отправят во Львов, где Мортыньш его вызволит.

В степи покрытой молодой травой он был как на ладони. Если бы он был настоящим посланцем, то его наверняка сопровождал бы отряд спахиев.