Кемаль-ага замер на месте. Грянь в этот миг гром, он и то удивился бы меньше…

***

Стамбул. Ноябрь, 1676 год. Дворец падишаха.

Асан Мустафа Кепрюлю припал к ногам падишаха полумира Мухаммеда IV Охотника. Он прикоснулся губами к расшитой золотом и украшенной крупным жемчугом туфле повелителя.

Султан разрешил ему подняться:

– Можешь встать, Мустафа. Я знаю о твоей преданности мне. Я ценю тебя, как ценил и твоего отца.

– Но падишах не вручил армию мне.

– Мустафа, – укоризненно проговорил Мухаммед. – Ты же знаешь, что армию ведет великий визирь, и он имеет звание сераскера (главнокомандующего).

– Я радею не о себе, мой повелитель. Я радею о славе и величии моего падишаха.

– Ты считаешь, что мой выбор сераскера ошибкой? – спросил султан.

– Могу ли я ничтожный раб осуждать моего повелителя? – вопросом на вопрос ответил Асан Мустафа.

– Но ты недоволен?

– Я не пожалел бы и самой жизни ради победы непобедимого войска моего падишаха. Я положил бы Чигирин к его ногам.

– Ибрагим-паша также сделает это, мой Мустафа. У него будет 150 тысяч войска. А у Ромодан-паши и Самойловича не больше 40 тысяч. Победа нам предначертана самим Аллахом! И мой астролог предсказал победу.

– Вот как? – спросил Асан Мустафа. – Всем сердцем этого желаю. Но я не верю в преданность делу ислама, ни хана Селима Гирея, ни молдавского и валашского господарей.

– Но это наши верные союзники, Мустафа. Хан Селим Гирей нам предан всей душой. Великий визирь Ибрагим верит ему.

– А я думаю, что Ибрагим-паша просто слеп, если верит Селиму, мой повелитель.

– Ты ошибаешься, мой Мустафа, – сказал султан. – Я хорошо знаю Селима и могу сказать, что у нас давно не было такого преданного хана в Крыму.

– Могу ли я спорить с моим государем? Я только раб султана.

– Он хорошо готовит войска и приведет под бунчуки Ибрагим-паши не меньше 10 тысяч всадников. А когда Чигирин падет, то я прикажу его всадникам идти дальше, впереди моих непобедимых алаев. Я посажу на гетманское место Юрия Ихмельниски, который станет служить только мне, как поданный!

Асан Мустафа знал Юрия Хмельницкого, сына знаменитого Богдана. В первый раз он стал гетманом еще в 16-летнем возрасте, после смерти его отца. Но умный генеральный писарь Выговский легко отобрал у юного Хмельницкого булаву и власть.

***

После того как Выговский пал, на казацкой раде гетманом признали Юрия. И это он подписал с русским царем новый договор, по которому власть гетмана была сильно ограничена. Затем Юрий переметнулся на строну поляков и изменил царю. Но в 1662 году он потерпел поражение от армии Ромодановского и вынужден был на раде в Корсуне отказаться от булавы и власти.

Юрий ушел в монастырь подстригся под именем брата Гедеона. Но в монастыре ему долго отдыхать не дали. По приказу Правобережного гетмана Павла Тетери его в 1664 году арестовали и посадили в крепость, откуда он сумел выйти только в 1667 году после смерти Тетери.

Хмельницкий снова вернулся в монастырь, но его захватили татары и увезли в Крым. Оттуда хан отправил его в подарок султану. И по приказу Мухаммеда Охотника Хмельницкого бросили в Еди-Куле. И вот в 1676 году 35-летнего Юрия, сломленного духовно и физически, освободили и султан пожелал сделать его гетманом и князем Украины…

***

Султан спросил Асана Мустафу:

– Что не так с Хмельницким? Я вижу по твоему лицу, что этот гяур тебе не нравится? Ты прав, Мустафа.

– Что, мой государь? – не понял султана паша константинопольский.