Я с восторгом уставилась на Алека. Это было просто потрясающе — услышать о чем-то, что происходило за тысячи лет до настоящего времени, от человека, который тогда жил. Интересно, но странно. Какое отношение история его жизни имеет ко мне?

— Я был молод тогда и очень силен. Я не был женат, и у меня не было детей. Война — вот что было моей жизнью, и я наслаждался каждой ее минутой. Я был там, чтобы помочь Александру осуществить свою мечту — завоевать мир. — Алек улыбнулся. Но его улыбка была адресована не мне, а воспоминаниям, которые всплыли в его памяти. Интересно, что это было — дружба с сослуживцами? Адреналин, который он получал во время сражений? — Незадолго до своей смерти Александр решил поселиться в Персии. Я был с ним. Я больше ничего не имел, как видишь. У многих были земли и семьи, которые ждали их, но я был вторым сыном у отца, и мне ничего не досталось. Я был свободен и пытался найти свое место в жизни.

На дереве неподалеку ухнула сова.

— Персия была красивой, самой красивой страной, которую я когда-либо видел. Это была пустыня, и очень жаркая, но архитекторы нашли способ проложить трубы для воды и создать сады невиданной красоты. В них среди фруктовых деревьев можно было встретить оленей и кроликов, которые бродили по лугам, засеянным травой, там также били фонтаны, из них поднимались столбы холодной кристально чистой воды. — Алек наконец посмотрел на меня. В неясном свете кожа у него на лице, казалось, обтягивала череп. — Именно в Персии я и встретил свою жену. Ее звали Эйвей.

Он произнес имя жены с двумя мягкими «эй», таким образом превращая его в нечто более утонченное и нежное. Я шепотом произнесла ее имя, и мне показалось, что у меня во рту находится какой-то лакомый кусочек — я смогла ощутить его сладкий вкус.

— Это ее я напоминаю тебе? — спросила я. — Твою жену? Эйвей?

Алек уверенно кивнул.

— Сходство просто поразительное, особенно если учесть, что я не видел ее лицо так много лет. У меня ведь нет фотографии, чтобы вспомнить ее, ты же понимаешь. Твои темные волосы и глаза, твой голос… — Он замолчал, глубоко задумавшись.

— С ней что-то случилось? — спросила я.

— Я убил ее, — сухо констатировал Алек.

Я как будто получила пощечину. Он убил женщину — женщину, которая выглядела в точности, как я? Здорово. Просто великолепно. Я подумала, что это вряд ли сулит мне что-либо хорошее.

— Почему ты это сделал? — воскликнула я.

— Я подумал, что она изменяет мне, — сказал Алек. — Доказательств не было, не было причин так думать, только подозрение. После ее смерти я убедился, что она говорила правду. У Эйвей никогда не было другого мужчины.

— О!

— Ревность… хороший повод для убийства. — У меня было ощущение, что он пытается что-то донести до меня, но я никогда не умела разгадывать загадки.

— Наверное.

— Я зарезал ее. Не знаю, почему я это сделал — вел себя как одержимый.

— Это был гелион?

Алек кивнул:

— Ты понимаешь. Я знал, что ты поймешь. Они хотели завладеть моей душой и поэтому заставляли меня убивать. Какой-то гелион вложил мне в голову идею о неверности Эйвей, и эта идея росла, пока не созрела и, как цыпленок, вылупилась из яйца. Они вынудили меня убить невинную. Двоих невинных, если посчитать ребенка, которого носила моя жена.

О боже! Мне сейчас станет плохо.

— После смерти Эйвей я даже не пытался сопротивляться гелиону, который контролировал меня. Я выполнял все, что он хотел, без рассуждений. Я делал то, что никогда бы не сделал при обычных обстоятельствах. — Он вздохнул.