Лицо всадника было закрыто темной тканью, фигура скрыта широкой одеждой, но движения и повадка выдавали врожденную уверенность человека, чьи предки в течение многих и многих поколений ходили по этим ненадежным пескам.

Рука человека скользнула к поясу – Леек напрягся... – и отцепила кожаную фляжку, оплетенную серебром и украшенную причудливым тиснением. Бедуин спокойно протянул воду незнакомому человеку и сказал на вполне понятном, хотя и несколько архаично звучащем койне:

– Отпей, Посланный Богами, здесь телу нужна живительная влага. Мы долго ждали тебя. И ты пришел вовремя...

* * *

Он едва заметно вздрогнул, просыпаясь, – небывалый срыв для того, кто привык плыть между сном и явью, в любую секунду будучи готовым отразить атаку. А проснувшись, еще долго лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в звук собственного дыхания и пытаясь понять, как жить дальше.

Ему опять снилась Данаи. Даже после всех самовнушений, после данных самому себе обещаний – ему все еще снилась Данаи. Место, ставшее для бесприютного Посланника больше чем домом. Место, которое он вынужден был покинуть, повинуясь воле тех, кто посылал подобных ему в разные миры и времена.

Леек спокойно, размеренно выдохнул. Нет смысла думать об этом. Данаи осталась в прошлом, а он – здесь. В мире, который должен спасти. Если, разумеется, он сможет в нем выжить.

В принципе, пока все шло не так уж плохо. Если оставить в стороне приземление в помойке и попытку первого же встречного отправить Посланника на тот свет, даже замечательно.

Шел второй день его пребывания в мире, который, как Леек теперь знал, назывался на местном диалекте Земля. Было еще с десяток названий, но Посланник пока решил придерживаться этого. Предстояло еще столько выяснить...

* * *

В ту ночь, когда Леек заперся с Юрием и принялся проверять на юном туземце собственные лингвистические навыки, они поработали очень продуктивно. Посланник призвал на помощь всю свою выучку и тщательно развитые в Академии недюжинные способности к языкам. Ему ни разу не пришлось переспрашивать какое‑либо слово – стоило запомнить правильное произношение (а это при уяснении фонемного состава языка происходило очень быстро), и значение намертво впечатывалось в его разум. За какой‑то час они прошли названия всех предметов, бывших в комнате, и углубились в сложное хитросплетение глаголов и их разнообразных форм. Посланник беззастенчиво использовал свои невеликие способности к телепатии, извлекая все, что можно, прямо из разума одурманенного слабостью землянина. Вряд ли парень мог себе представить, сколь многое может узнать тренированный психолингвист о культуре, всего лишь анализируя словарный состав и грамматический строй языка.

Но вот о чем Юрий прекрасно знал, так это о том, что ни одно нормальное человеческое существо не способно усваивать чужую речь с такой скоростью. Сам говоря на нескольких диалектах (что‑то, что он назвал английским, испанским и блатным), парень отлично знал, как нелегко дается смертным понимание совершенно новой для них системы мыслей. Леек ПОЧТИ физически ощущал подспудный ужас, с каждым часом все нараставший и нараставший в его невольном учителе. Дважды тот пытался его убить. Дважды получал по шее. И совет «не бузить».

К устному уроку добавился урок письменной речи. За пару секунд запомнив все тридцать три буквы местного алфавита (письмо все‑таки оказалось звуковым), Посланник лихо выписывал корявые фразы, пытаясь разобраться в достаточно сложной орфографии. В пунктуацию он пока решил не соваться. Тут дело осложнилось тем, что, несмотря на свое разностороннее образование, Юрий не без гордости заявил, что «по русскому у него с первого класса была твердая двойка». Значение сей перегруженной числительными фразы еще долго оставалось для Посланника загадкой, но общий смысл он уловил.