Много в округе развелось легенд. Бегают тут, понимаешь... зубастые такие.

Огромный, размером с хорошего быка, зверь грациозно скользнул к нему, заставив отшатнуться.

– Ну? – Она сидела, чуть свесившись, протягивая ему руку. – Ты идешь? Или мне сообщить летунам, что их драгоценный герой должен получать свои награды посмертно?

Оставаться в катакомбах все равно казалось по меньшей мере глупо, но ведь...

Клод вдруг неожиданно для себя самого шагнул вперед и твердо обхватил протянутую ладонь. А в следующую секунду его с неожиданной силой вздернули в воздух, и оказалось, что он сидит на горячем загривке ожившего мифа, обнимая за обнаженную талию другой оживший миф, а реальность вокруг него слилась в череду цветных пятен и стремительных видений.

Волчица бежала длинными, удивительно мягкими прыжками, и перед глазами мелькали сначала какие‑то фантасмагорические помещения такорикхи, а затем... Он вдруг узнал мимолетно вспыхнувший информационно‑библиотечный терминал главного уровня, затем какой‑то земной пейзаж, затем – О Дева! – рабочее окно совершенно секретного военного уровня, а затем и главную страничку уровня, принадлежащего черным летунам, затем подуровень его крыла, и наконец они оказались в аскетичном, стандартизированном помещении его собственного пси‑сайта.

Клода била дрожь. Чтобы вот так запросто, без паролей и проверки допуска пролететь насквозь секретные военные уровни... Даже если бы чужие хакнули всю их систему, им бы не удалось проскользнуть так гладко! Да что там чужие! Даже их собственные специалисты из СБ, ставившие систему, этого бы не смогли. Он не ощутил никакого потока информации, никакого обмена данными, никакой подстройки психической полярности. Они просто оказались вплетенными в психоинформационную структуру, в каком‑то базовом смысле этого понятия, чтобы тут же исчезнуть, перепрыгнув на следующий уровень. Как будто они сами были псиберспейсом.

И это было абсолютно невозможно.

Волчица пошевелила лопатками, и Клод свалился, грузно шмякнувшись на пол и (должно быть, от полного обалдения) не догадавшись даже перекатиться. К тому времени как он поднялся на ноги, чудище уже исчезло, а Дева стояла рядом с ним, все столь же насмешливая.

– Я так понимаю, отсюда ты сможешь вернуться в реал?

– Д‑да...

Она повернулась, точно собираясь уходить.

– Постойте!

Чуть наклонила в его сторону голову.

– Вы... значит, вы и в самом деле после смерти стали духом псиберспейса?

Смеется.

– А для этого мне обязательно нужно было умереть?

А‑ааа...

– Клод, Клод, Клод. – Она вдруг оказалась рядом, взяла его лицо в ладони, глядя снизу вверх, но почему‑то покровительственно. – Пес войны. Бесстрашный воин. В тебе таится столь многое. Если бы ты только вновь научился верить! Научился мечтать. Научился видеть сны.

– Мои сны давно стали кошмарами.

– Знаю, – опустила руки, отошла на шаг, все так же заглядывая в глаза. – Но иногда нам нужно рискнуть. Нужно рискнуть и поверить.

В его мыслях проносились возможные сценарии. Переодетый та'кхи. Вербует. Или неожиданно откуда взявшийся раконианин с извращенным чувством юмора.

– Во что верить? В то, что сказки о Деве Победы – правда? В то, что созданное в ментале может воплотиться в реальности? В то...

– Ш‑шш, – прижала палец к его губам. – Пока достаточно. Поверь сначала в то, что ты только что назвал, а остальное придет позже.

– Что?

Она вынула из уха одну из длинных, падавших чуть ли не на грудь цепочек и обернула ее вокруг его запястья. И начала растворяться.

– Постой! – Клод услышал в своем голосе отчаяние. – Так кто же ты?

– Легенда, – зазвенел смехом ее голос.