Полуботинки?

Полуботинки он видел отчетливо. Исцарапанные и изрезанные, словно кто-то по ним несколько раз прошелся ножом.

И болтающаяся пряжка на одном из них, висящая на нитках, поблекшая медь, которая никогда не полировалась.

Сон лопнул, словно он сорвался с качелей и изо всех сил ударился о землю. Он сидел на кровати. Голова болела. Он взглянул на электронный будильник, на нем высвечивались цифры «2: 31». Откинув одеяло, он протер лоб, будто бы можно было стереть рукой боль, словно надпись с классной доски. Это был сон? Полуботинки были не из сна, даже если он видел их во сне, то почему они заставили его проснуться? Они были настоящими и не являлись плодом его усталости, расстройства или разочарования. Они вырвались из реальностей его памяти.

Это была память:

Когда неизвестно кто скрутил и придавил его к земле, в то время как еще кто-то напал на Лауру, и затем его голова была уже около кромки переднего колеса, в нескольких дюймах от его глаз были порванные полуботинки на ногах того, кто держал его под машиной.

Глядя в ночь широко раскрытыми глазами, словно его веки были расперты зубочистками (что-то такое он видел в кинофильме про Конг-Фу), он знал, что его подсознание раскрыто.

Это — ключ.

Это больше, чем ключ.

Часть того, что он смог увидеть, поможет ему безошибочно найти одного из тех, кто тем вечером напал на них около Пропасти. Он увидел, как разоблачает этого ублюдка, вынуждая его признаться, и узнаёт о других, вовлеченных в эту акцию, когда в это время перед его глазами предстала Лаура, ее глаза, сияющие с восторгом и любовью.

Он лежал, глубоко дыша, в истощении, словно только что завершил рискованную миссию, избежав тысячи ловушек, спасая свою жизнь… Он провалился в глубокий сон, в котором целая армия в расхлестанных и изрезанных полуботинках топтала его тело на протяжении всей ночи.

Когда зазвонил телефон, то Картер тут же поспешил ответить, трубка моментально оказалась у него руке. За последние несколько дней он стал нервным и возбужденным, периодически оглядываясь через плечо, чтобы убедиться в том, что за ним никто не следит (что чуть не превратилось в паранойю). Обычно Картер всегда был спокоен и никогда не нервничал, и даже перед самым началом футбольного матча он мог на пару минут задремать, а ночью он тут же засыпал, как только его голова касалась подушки. Однако в последние дни его замучила бессонница. Ему казалось, что над ним висит черная туча, готовая в любой момент разорваться и обрушить на его голову множество бед. И как только раздался телефонный звонок, он повел себя так, словно ему был брошен вызов.

— Алло, — он легко бросил слово, словно у него было замечательное настроение.

В трубке было тихо, но ощущалось и чье-то присутствие на том конце линии — чье-то еле слышное спокойное дыхание.

— Алло, — снова повторил он, стараясь, чтобы в его голосе не слышалась осторожность. — Что, неправильно набран номер, приятель? — здорово: бойко и смело. Но капелька пота оставила холодную дорожку, протянувшуюся от его промежности до пятки.

Это еще не все.

Картер подумал, что черт со всей этой бравадой, и решил повесить трубку.

Тот, кто ему звонил, удачно выбрал момент, чтобы начать говорить именно тогда, когда Картер собрался оторвать трубку от уха.

— Зачем ты это сделал, Картер?

— Сделал что? — автоматически спросил он, хотя его нутро застонало. Арчи хорошо знал, что это сделал он.

— Ты знаешь…

— Нет, я не знаю, — продолжил он, не допуская ничего, и просто упражняясь в контроле над собственным голосом, для его ушей звучащим забавно.