Я ответила ему пустым взглядом.

   Он поднял брови.

   – Ой! Я? На самом деле… я собиралась уходить. Думаю, я… Словом, я хочу сказать, что не уверена, что…

   – Ну, в первый день все хотят уйти, моя дорогая.

   – Я тоже хотел уйти. Даже во второй и в третий раз.

   – Это все печенье. Я постоянно твержу Марку, что надо покупать печенье получше.

   – Просто изложи нам все в общих чертах. Расслабься. Ты среди друзей.

   Они смотрели на меня, ждали. И я поняла, что не могу сбежать.

   – Хм… Ладно. Ну, меня зовут Луиза, и человек, которого я… любила… умер в тридцать пять лет.

   Кое-кто из сидевших в зале участливо кивнул.

   – Слишком молодой. Луиза, когда это случилось?

   – Двадцать месяцев назад. И неделя. И два дня.

   – Три года, две недели и два дня, – улыбнулась мне Наташа.

   Я услышала сочувственные шепотки. Сидевшая рядом Дафна погладила меня по ноге пухлой рукой в кольцах.

   – Мы здесь уже неоднократно обсуждали, что, когда близкий человек умирает молодым, это особенно трудно пережить, – заметил Марк. – Как долго вы были вместе?

   – Э-э-э… Мы… ну… чуть меньше шести месяцев.

   Я поймала на себе удивленные взгляды.

   – Хм… довольно непродолжительное знакомство.

   – Уверен, боль Луизы от этого ничуть не меньше, – примирительно произнес Марк. – Луиза, а как он ушел?

   – Куда ушел?

   – В общем, умер, – подсказал Фред.

   – Ой! Он… э-э-э… покончил жизнь самоубийством.

   – Ты, наверное, испытала настоящий шок.

   – Не совсем. Я знала, что он это планирует.

   Есть особый тип тишины. Такая тишина повисает в комнате, когда вы говорите людям, считающим, будто они знают абсолютно все о смерти любимого человека, что это далеко не так.

   Я перевела дыхание.

   – Он задумал свести счеты с жизнью еще до нашего знакомства. Я попыталась его переубедить и не смогла. Поэтому я поехала с ним, ведь я любила его, и тогда это вроде бы имело смысл. Но сейчас мне так не кажется. Вот почему я здесь.

   – Смерть всегда бессмысленна, – заявила Дафна.

   – Если только ты не буддист, – сказала Наташа. – Я пытаюсь принять мировоззрение буддистов, но мне становится страшно, что Олаф вернется ко мне в виде мыши и я могу случайно его отравить. – Она передернула плечами. – Ведь приходится везде сыпать отраву. В нашем доме полным-полно мышей.

   – И не надейся от них избавиться. Они совсем как блохи, – заметил Сунил. – На одну в поле зрения приходится сотня где-то притаившихся.

   – Наташа, милочка, ты все же думай, что делаешь, – сказала Дафна. – А вдруг вокруг бегают сотни маленьких Олафов.