– Ужасно приятно снова вас видеть. Нам не часто удается узнать, что стало с нашими пациентами.

   – Вы отлично поработали. Просто… Ну, вы были очень добры ко мне. И я этого никогда не забуду.

   – De nada.

   – Де – что?

   – De nada. Испанский. Пустяки.

   – Ну тогда беру свои слова назад. Спасибо за пустяки.

   Он улыбнулся, отвернулся и вскинул руку. Рука у него была здоровенная.

   Оглядываясь, я так и не поняла, что заставило меня его окликнуть.

   – Эй!

   – На самом деле меня зовут Сэм, – остановившись, сказал он.

   – Сэм, я тогда действительно случайно упала.

   – Вот и хорошо.

   – Нет, правда. Понимаю, вы встретили меня на собрании группы психологической поддержки и все такое, но должна вам сказать, я никогда не стала бы бросаться с крыши.

   Он окинул меня проницательным взглядом много повидавшего на своем веку человека, которому не раз приходилось слышать подобные разговоры.

   – Что ж, я рад.

   С минуту мы просто стояли и смотрели друг на друга. Затем он помахал мне рукой:

   – Был рад повидаться с вами, Луиза.

   Он надел шлем, Джейк взобрался на сиденье за его спиной. И я поймала себя на том, что провожаю глазами отъезжающий мотоцикл. А поскольку я продолжала смотреть, то заметила, как Джейк, надевая шлем, удивленно округлил глаза. А затем я вспомнила, что он говорил на той встрече.

   Сексуальный маньяк.

   – Идиотка, – сказала я себе и похромала по горячему асфальту туда, где моя машина потихоньку варилась на вечернем солнце.

         Глава 5

   Я жила на окраине Сити. А на случай, если я в этом сомневалась, прямо через дорогу был вырыт огромный котлован, окруженный строительным забором, на котором было написано: «ФАРТИНГЕЙТ. ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ СИТИ». Мы находились именно в той самой точке, где к храмам из сверкающего стекла, возведенным для поклонения золотому тельцу, притулились убогие кирпичные дома, в которых разместились магазинчики с восточными пряностями и круглосуточные бакалейные лавки, стриптиз-бары и непотопляемые конторы заказа такси. Мой многоквартирный дом стоял в окружении складского типа зданий, удивленно и с опаской смотревших на победное наступление стекла и стали; их единственной надеждой на спасение были джус-бары для хипстеров и временные магазины, торгующие в розницу. Я никого тут не знала, за исключением Самира, хозяина круглосуточного магазинчика, и женщины из булочной; эта женщина всегда приветливо улыбалась, но, похоже, не говорила по-английски.

   Вообще-то, такая анонимность меня вполне устраивала. Ведь я переехала сюда, в конце-то концов, чтобы спрятаться от прошлого, от неприятного чувства, будто окружающие знают обо мне буквально все, что можно знать. Но большой город начал постепенно меня менять. Я мало-помалу познакомилась с тем его уголком, который выбрала для себя, с его ритмом жизни и подводными камнями.