Маттиасу, казалось, было с ними скучно. Он заметил:
— Пришествие неизбежно. Ваши попытки… Маленькие, жалкие потуги, крохотная лодочка, надеющаяся оседлать тайфун.
Внимательно слушая, Алек смотрел на потолок.
— Вот это небо…
Маттиас указал на мониторы. В своем балахоне он был похож на указующий перст смерти.
— Мы несемся через ночь, и вам не остановить нас, — сказал он.
На мониторах было изображение с парковки, где одетые в хламиды Семьяне отчаянно рассаживали по машинам.
— Где они держат ключи от машин в этом жутком одеянии? — поинтересовался Алек.
Макс стрельнула в него взглядом.
— Просто интересно, — сказал Алек.
— Некоторые из наших братьев пали сегодня, — продолжал Маттиас. — Но те, кто остался разъедутся по миру и будут распространять слово… и наше семя… и обычные людишки иссохнут как несорванные фрукты на дереве.
Алек спросил для поддержания беседы:
— И через несколько минут, когда биотоксин ударит… Как долго он действует?
— Многие умрут мгновенно, — ответил сереброволосый Семьянин. — Другие, сильнейшая часть слабого вида, будут цепляться за жизнь.
— И Макс здесь, — сказал Алек. — Они поправятся, как только мы дадим им вакцину… Мол, ты же бизнесмен. Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы запустить в продажу Максин?
Макс подняла бровь:
— Максин?
— Вакцина. Макс. Поняла? Нам нужна торговая марка.
Мол не был удивлен:
— Давайте взгреем этого неудачника и будем на Рождество дома.
Маттиас стоял и смотрел поверх них.
— Kon’ta ress! Ken’dra hiff! — он смотрел на небо и звезды и, казалось, разговаривал с ними, продолжая произносить древнее заклинание:
— Adara mos rekali… konoss rehujek!
Мол поднял пистолет:
— Никто не может заставлять меня слушать эту чушь.
— Будущее! — голос Маттиаса разнесся во тьму сквозь слабо освещенную комнату, в которой мониторы светились как маленькие костры. — Будущее наступает!
Взгляды троих трансгенов повернулись в направлении купола, на который указывал палец Семьянина… … и увидели полосу серебрянного и золотого, появляющуюся в небе, праздничная рождественкая лента, переброшенная через небо, с хвостом, рассыпающимся потоками искр.
— Класс! — воскликнул Алек.
Макс никогда не видела ничего настолько красивого и захватывающего. Но она гадала: был ли этот звездный поезд распространителем биотоксина, несущего конец человечеству?..
Маттиас стоял на своем подиуме, его глаза бегали от одного монитора к другому…
На некоторых экранах на лицах отражалось сияние рождественской кометы. Где-то море маленьких свечей пылало, как будто на церковной службе, где-то серебряные блики отражались на поднятых в знак радости неописуемому событию ладонях. И хотя мониторы не передавали звуку, было ясно, что приветствия, радостные возграсы и крики Рождества раздавались во всех городах. А затем наблюдатели постепенно стали расходиться, назад к своим жизням, к своим праздникам… … и выглядели они отлично.
Маттиас наблюдал с изумленным выражением — Макс еще ни у кого не видела такого вытянутого лица. Он продолжал переводить взгляд с экрана на экран, но видел только людей, хорошо проводящих время… отлично чвствовавших себя людей.
— Может это займет какое-то время, — сказал Алек. Он выглядел разочарованным. — Около часа.
— Или тысячи лет, — добавила Макс. |