Еще менее замеченным — собственно, вообще незамеченным — остался маленький эпизод подпольной российской жизни. Несколько марксистов встретились в Минске, на частной квартире, чтобы учредить Российскую социал-демократическую рабочую партию. Как и с открытием радия, историческое значение этого крохотного происшествия обнаружится очень нескоро. Из девяти учредителей РСДРП впоследствии никто не займет в революционном движении сколько-нибудь видного места, их имена забудутся, но партия станет одним из главных двигателей истории XX века.

Убийство австрийской императрицы. Журнал «Ле пти паризьен»

Российское правительство продолжало бодро двигаться к дальневосточной катастрофе. Началось форсированное освоение Ляодунского плацдарма, куда, выкрутив руки китайцам, стали вести еще одну железную дорогу, Южно-Маньчжурскую. Возник колониальный город Харбин, столица будущей «Желтороссии».

В августе Россия выступила с инициативой, которая вполне может считаться поводом для национальной гордости. По личному поручению царя министр иностранных дел граф Муравьев разослал правительствам ноту с призывом собрать международную конференцию по сокращению вооружений.

«Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к бедствию, перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека», — говорилось в этом замечательном документе, а завершался он словами: «С Божьей помощью конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века».

У Николая случались такие «души прекрасные порывы». Например, он долго и безуспешно сражался с народным пьянством, а в июле 1914 года, уже после сараевского выстрела, до последнего пытался остановить неизбежную войну.

Не много проку вышло и из проекта всемирного разоружения. Конференция-то благополучно состоялась. Она открылась в следующем году в Гааге — в день рождения Николая II, но миролюбивая затея совершенно противоречила общему духу времени, интересам высшего генералитета и военно-промышленного капитала, поэтому дело ограничилось пустяками: приняли декларации о запрещении разрывных пуль, «метания снарядов» с воздуха и удушающих газов (как известно, два последних запрета соблюдены не будут).

И все же движение за разоружение, которому была уготована долгая и трудная, но небесплодная дорога, зародилось в России. Это приятно.

Вокзал в Харбине

Тысяча восемьсот девяносто девятый год

Осенью началась очередная колониальная война — на юге Африки, где Британия спровоцировала вооруженный конфликт с двумя маленькими государствами, Оранжевой республикой и Трансваалем, населенными бурами, потомками голландских переселенцев. Неравная борьба (суммарное население республик было в сто раз меньше британского; военную мощь нечего и сравнивать) оказалась неожиданно упорной и кровопролитной. Огромной империи пришлось напрягать все свои силы. После двух с половиной лет жестоких боев Британия в конце концов одержит верх, но победа обойдется ей в 120 тысяч солдат и 210 миллионов фунтов стерлингов. Кроме человеческих и материальных потерь, Англия понесет еще и репутационный ущерб: симпатии всего мира, включая Россию, будут на стороне отважных буров.

В Китае развернулось мощное народное движение, направленное против иностранного засилия. На западе повстанцев называли «боксерами», потому что многие из них владели боевыми искусствами, а европейцы по этой части ничего, кроме бокса, не знали.