Сильные стороны подобного государства — ударопрочность, легкоуправляемость и высокая мобилизуемость. Слабых черт только две: чрезмерная зависимость от личных качеств правителя (при монархии это фактор случайный, непредсказуемый) и замедленность развития, потому что диктат вездесущего государства парализует естественную предприимчивость подданных. При Иване III, в условиях средневекового застоя, второй дефект не имел особенной важности, но после того, как Западная Европа двинулась по пути экономического и социального прогресса, Россия все время оказывалась в ситуации «догоняющего».

Чтобы понять логику всех изгибов и извивов российской истории, достаточно проследить за ее главной фабулой — метаморфозами «ордынскости».

Первая версия государства продержалась полтора века и рассыпалась, когда пресеклась династия Рюрика. Это подрубило опорную колонну «сакральности» царской власти, что привело к Смуте и иностранной оккупации.

Вторая версия, возникшая в 1613 году, просуществовала менее века, ибо была рыхлой, не вполне «ордынской». Новая династия, Романовы, чувствовала себя неуверенно, и это вынуждало ее делиться властью с патриархией и высшей аристократией (Боярской думой), а время от времени даже созывать народных представителей (земские соборы). Выгодные стороны «ордынскости» при такой ослабленной централизации работали плохо.

Петр Великий, которого принято считать реформатором, на самом деле был контрреформатором, поскольку он вернул государство к прежней, изначальной конструкции, восстановив и укрепив все четыре «ордынские» опоры. Церковь и аристократия были отстранены от соучастия в управлении, авторитет царя (теперь — императора) вознесен до небывалых высот, всё население поставлено на службу государству, жизнь страны регламентировалась не законами, а бесчисленным потоком царских указов. Отремонтированная и отреставрированная система стала работать гораздо лучше и превратила Россию в великую (правда, только в военном отношении) державу.

Но одной административной «вертикалью» управлять такой большой страной во второй половине восемнадцатого века становилось уже трудно, поэтому Екатерина Великая несколько модернизировала формат государства: привлекла к управлению дворянство, превратив его из «служащих» в своего рода «миноритариев», объединенных с «главой корпорации» общностью интересов.

Тем самым был ослаблен главный принцип «ордынскости» — не делиться властью. Дворянское сословие, с одной стороны, очень помогало в строительстве и управлении империей, с другой — начало сознавать себя некоей отдельной силой. Так в России зародилось Общество, то есть прослойка (сначала очень узкая) людей, которые имели опасную склонность к независимому мышлению.

В девятнадцатом веке Общество постепенно становится всё многочисленней, всё влиятельней — по мере того, как в условиях мировой индустриальной революции острее проявляются недостатки «ордынской» модели: техническое отставание, экономическая неэффективность. Власть блюдет свою «вертикальность», не допускает Общество к управлению (это разрушило бы главную опору государственной стабильности), в результате часть Общества радикализируется, и возникает третья сила — революционное движение.

Как уже говорилось, сущностная разница между революционерами (любой партийной принадлежности) и той общественной силой, которую я очень условно называю «либералами», заключалась в методах, которыми два эти лагеря добивались власти. Революционеры делали ставку на ее насильственный захват, «либералы» — на «ползучий».

Государству с его сильным полицейским аппаратом совладать с революционерами было проще — Охранка и Жандармский корпус с этой задачей, как мы видели, вполне справились.