Это соображение звучало резонно. За пределами столицы революционное движение уже начинало принимать буйный характер: матросы в Кронштадте убивали офицеров, толпы громили винные склады, а ведь еще не проснулась вся огромная страна. Смена одного монарха на другого при условии, что реальная власть находится в руках парламента, действительно могла бы остановить развал государства.

А Николай всё еще не понимает, что дело проиграно. Он надеется на «ударный кулак» Иванова и наконец сам направляется из Могилева в Петроград.

Но железнодорожники на стороне победившей революции. Ни карательные войска, ни самого императора в столицу не пропустят.

1 марта

Царский поезд вынужден повернуть обратно. Николай едет в расположенный неподалеку Псков, где расквартирован штаб генерала Рузского, командующего Северным фронтом. Рузскому подчинено полтора миллиона солдат, на него теперь вся надежда — так, во всяком случае, кажется царю.

Однако никакой надежды уже нет. Рузский говорит царским приближенным: «Вот что вы наделали, вся ваша распутинская клика. До чего вы теперь довели Россию». Поддержки от генерала ждать не приходится.

Революционные солдаты и матросы в Думе

Петроградский совет по собственному почину берет командование над войсками округа и выпускает «Приказ № 1», адресованный всей российской армии. Там объявляется, что воинские части должны «немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов». Солдатские комитеты фактически упраздняли систему единоначалия, без которого армия становится трудноуправляемой. Не доверяя генералам и офицерам, революционный орган подорвал военную дисциплину и обрек вооруженные силы страны на разложение. С этого момента начинается развал Восточного фронта.

Правая рука государя, его начальник штаба Алексеев, присылает царю из Ставки телеграмму: умоляет договориться с Думой об «ответственном министерстве». Но это смехотворно. Временный комитет уже разослал по министерствам и ведомствам своих полномочных представителей. Вот-вот будет сформировано временное правительство — разумеется, без разрешения монарха. В первый день весны происходит символический акт подчинения августейшей семьи новой власти: великий князь Кирилл Владимирович, командир гвардейского морского экипажа, повязывает красный бант и «предоставляет себя в распоряжение Государственной думы».

Приказ № 1 Петросовета

Николай пишет в дневнике: «Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства всё время там! [Не в Петрограде, нет.] Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!»

2 марта

Создано Временное правительство из представителей Временного комитета и Петросовета. Председателем становится центрист князь Г. Львов, фигура компромиссная. Руководитель «Земгора» пользуется уважением и у умеренных левых, и у умеренных правых. («Неумеренные правые» все попрятались, «неумеренные левые» еще не вернулись из эмиграции и ссылки.) Милюков возглавляет министерство иностранных дел, военное и морское ведомства — Гучков, ключевое в условиях транспортного коллапса путейское ведомство — кадет В. Некрасов, финансы — миллионер М. Терещенко, министром юстиции становится А. Керенский, заместитель председателя Петросовета.

К царю командируют Гучкова и Шульгина, которые должны убедить Николая без борьбы отречься от престола в пользу сына при регентстве Михаила.

Но к этому моменту император бороться уже не думает. Он остался в полном одиночестве. В середине дня поступили депеши от командующих фронтами, включая великого князя Николая Николаевича: надо отрекаться.