В феврале 1905 года в Баку произошел армянский погром. На несколько дней город превратился в настоящее поле боя. Было убито и ранено около полутора тысяч человек. Виновного в провокации губернатора взорвали бомбой, но разожженный им пожар не угас и с перерывами полыхает уже второй век. Армяно-азербайджанская вражда (тогда говорили «армяно-татарская», потому что власти не делали различия между тюркскими народами) стала постоянным фактором закавказской действительности.

Не было покоя и в недавно завоеванных среднеазиатских областях, где власти вели себя совершенно по-колонизаторски.

Главной проблемой было непонимание (и нежелание понять) особенности быта, социального уклада и традиций покоренных народов.

Рецепт был тот же, что на Северном Кавказе, — русификация. Правительство старалось переселить как можно больше «колонистов» из метрополии. За время царствования Николая II русское население Средней Азии увеличилось почти вчетверо, до 750 тысяч — и все равно составляло лишь одну десятую всех жителей.

Приобщить местные народы к общероссийской жизни власть даже не пыталась. Как уже говорилось, после учреждения Думы избирательных прав тамошнее население не получило.

Жертвы Бакинской резни

Антирусские настроения, питавшиеся угнетением, культурной дистанцией и религиозной враждой, периодически обострялись, перерастая в мятежи.

Так, в 1898 году под влиянием экзальтированного проповедника Дукчи-ишана произошло восстание в Андижане. Повстанцы хотели возродить Кокандское ханство, упраздненное русскими четверть века назад. Бунт был быстро подавлен силой оружия, зачинщики казнены или отправлены на каторгу.

Но во время мировой войны, когда основная часть расквартированных в Средней Азии войск отправилась на фронт, справиться с антирусским восстанием оказалось трудней.

Оно вспыхнуло летом 1916 года, когда вышел царский указ о мобилизации невоеннообязанных «инородцев» на тыловые работы. В Средней Азии предполагалось «реквизировать» почти полмиллиона мужчин — для нужд далекой и чуждой им войны.

Бунт начался во многих местностях, причем гнев мятежников обрушился не только на представителей власти, но и на русских переселенцев, в пользу которых часто отторгались самые лучшие земли.

На территории Туркестана было введено военное положение. Командующий А. Куропаткин, в распоряжении которого имелось только 30 000 солдат, перебрасывал войска из одного конца огромного региона в другой и не успевал тушить все новые и новые пожары.

Трудовая мобилизация была сорвана. Тысячи русских колонистов и десятки, если не сотни тысяч плохо вооруженных мятежников погибли.

К февралю 1917 года, несмотря на крайнюю жесткость репрессий, среднеазиатское восстание полностью так и не было подавлено.

Социальная структура

Самым свежим из хронических недугов страны был социальный: болезненная реакция на своего рода ортопедический корсет — сознательную политику Александра III, направленную на фиксацию межсословных перегородок.

Опасаясь потрясений, правительство стремилось затормозить размывание исторически сложившихся классов: в деревне сохраняло общину, мешавшую крестьянам превратиться в фермеров, то есть в полноправных собственников земли и самостоятельных хозяев; пыталось удержать от окончательного распада дворянское сословие, которое после отмены крепостного права превратилось в явный анахронизм; наконец, ставило искусственные преграды на пути народного образования, чтобы плебс не напитался опасными идеями.

Государственная идеология, сложившаяся во времена всесилия Победоносцева, считала эти меры не просто полезными, а совершенно необходимыми. Главной ценностью объявлялась стабильность, а она имела свою цену.