Вот только этот туннель прямо посредине перегораживала полупрозрачная и вблизи выглядевшая молочно-мутной, с проскальзывающими по ней искрами, стена. Та самая, которую недавно я смотрел фактически глазами-камерами шпиона-жучка, посланного к ней Вихровым. Все бы ничего, но эта блядская стена перегораживала нам путь, а сзади настигала стая крысюков. Похоже, что вот сейчас нам действительно придет конец.

Выбора не было, и я в третий раз за совершенно непродолжительное время слился со стихией, хотя каждой клеточкой своего тела подозревал, что совершаю чудовищную глупость. Сразу стало спокойно. Холодная расчетливость превалировала в том клубке эмоций, что смешались сейчас во мне. Рывком толкнув Эльзу себе за спину, я развернулся к нагоняющей нас, в виде отвратительной пародии на грызунов, смерти. Сейчас я видел то, чего не мог заметить в своем обычном состоянии. Крысюки, если и были созданы, то очень давно. Они представляли собой вполне самостоятельные организмы, с весьма интересной архитектоникой сосудистого русла. Не все особи, выскочившие прямо на нас, имели узел, который я определил, как источник дара. У крысюков, он располагался в голове, и эти особи отличались от своих собратьев более совершенно развитыми мозговыми структурами. Они находились в середине этого серого шерстяного ковра и первыми кидали в бой тех, кто слабее, то есть, всех остальных. Словно командуя своей пищащей армией, в середине этой волны раздался противный писк, почти на уровне ультразвука, после чего этот ковер распался, и часть грызунов хлынула на стены, чтобы, вероятно, был шанс атаковать нас не только снизу, но и с высоты. Дальше разглядывать этих тварей у меня не было времени. В их жилах, как и у всех живых существ течет кровь, а кровь — это вода. И мне не важно, что ваши тела окутывает нечто похожее на адамантиновую пыль, потому что водой в ваших сосудах я могу управлять, не глядя на защиту.

Первый строй крысюков резко остановился и заверещал. Из их носов, ушей и даже глаз хлынула кровь. То же самое произошло и с теми, кто рассеялся по стенам и уже готовились атаковать нас в прыжке. Наскакивающие сзади особи останавливались и, почуяв кровь, льющуюся уже сплошным потоком, начинали нападать на все еще живых сородичей, на какое-то время забыв про нас. А тушки их собратьев, которые сыпались со стен в крысиную гущу организовывали еще большее веселье в кругу своих товарок.

Легкое движение кистью, и нас с Эльзой окружил водный кокон, который мгновенно превратился в прозрачный лед, через который я прекрасно видел перспективу. Почему-то именно сейчас, когда я был един со своим даром, я вспомнил о базовых законах физических материй, скорее, даже не я сам вспомнил, а подсказал некто древний и мощный, с кем я сейчас составлял единое целое, что лед довольно плохо проводит электрический ток. Теперь главное не останавливаться и не проверять прочность ледяного щита на практике.

Крысюки не задержались надолго у тел погибших собратьев. Несколько особей остались, пожирая еще кое-где шевелящуюся плоть, а остальные вовсю принялись штурмовать тот кокон, в котором мы сейчас находились. Натыкаясь на лед, они отлетали в сторону, и не подавали уже признаков жизни. При этом другие вовсе не стремились устроить себе дополнительный пир, оббегая лежащих у стены крысюков по большой дуге. Даже отсюда я видел, что на шкурах отлетевших тварей поблескивают кристаллики льда.

Я уже хотел было снова начать влиять на воду в телах, кружащих вокруг, но все же не приближающихся к стене, ни к моему кокону крысюков, как внезапно почувствовал резкую боль в груди. Перед глазами все заволокло туманом, а моя защита лопнула множеством острых осколков. Я с ужасом почувствовал, что больше не чувствую воду. Это было жуткое чувство опустошения, заполнившее меня и сконцентрировавшееся где-то в области сердца. Все, что я в этот момент мог сделать, это развернуться и закрыть Эльзу от этой ледяной жалящей шрапнели. Как сквозь вату я слышал ее крик, затем раздались выстрелы.