— Не понимаю! — воскликнул Костас. — Ирод Агриппа?

— Сложно говорить о чем-то наверняка, — ответил Джек. — Может быть, на самом деле он благосклонно относился к христианам или сыграл роль какой-нибудь другой внешний фактор. Предсказание, предчувствие, которое заставило его поверить, что он обязан защитить это место. Может, случайное знакомство с Иисусом потрясло Агриппу. Или какие-то события прошлого. Или политика. Вполне возможно, что у Ирода Агриппы сложились натянутые отношения с иудейскими старейшинами. Поэтому он пошел на такой шаг назло им. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. Но факт остается фактом. Спустя несколько лет после распятия над предположительным местом могилы Христа было построена какая-то конструкция. Холм к тому времени уже стал для ранних христиан священным.

— Но есть еще одно, что я никак не могу уяснить, — заявил Костас. — Гроб Иисуса Христа — Гроб Господень — находится над нами в ротонде, по моим подсчетам, примерно в восьмидесяти метрах к западу отсюда. Предположим, что стены перед нашими глазами было построена Иродом Агриппой как часть храма над гробницей. Тогда граффито, изображающее корабль, должно было быть внутри. Вот это мне и непонятно. Вы считаете, что гробница — священное место — была замурована. А граффито тогда оказывается на внешней стене. Но, глядя на расположение и изношенность кладки вокруг рисунка, я бы сказал, что мы стоим снаружи всей конструкции. Что-то тут не сходится!

— Согласен, здесь нужно еще покопаться. Камень в твой огород, Хелена, — сказал Джек, возвращая ей монету с изображением Ирода Агриппы. — Что ты еще можешь нам показать?

— Оставь пока монету у себя, — прошептала Хелена. — Так безопаснее. Кто-нибудь может заподозрить, что мне что-то известно.

Джек положил контейнер в сумку. А Хелена, повернувшись лицом к стене, взялась руками за стеклянную панель над рисунком и, приподняв ее, сняла со стены. Затем осторожно поставила стекло на пол и, опустившись на колени, просунула пальцы под каменный блок с рисунком.

— Есть еще кое-что, о чем я вам не рассказала, — проговорила Хелена и тихо вскрикнула, поцарапав руку. — Хочу услышать объективное мнение профессионалов.

— Насчет граффито? — спросил Джек.

Хелена, морщась, просунула пальцы глубже с двух сторон каменного блока под штукатурку и слегка потянула на себя.

— Готово! — Хелена расшатала сломанный кусок штукатурки, и он легко отделился от стены. Затем аккуратно поставила его рядом со стеклом на пол. Встала на колени, сдула известку с нижней части обнажившегося каменного блока, быстро отпрянув назад, чтобы пыль не попала в лицо. — Вот оно.

Хелена отодвинулась, чтобы Джеку с Костасом стало видно.

Археологи опустились на колени рядом. Джек сразу заметил монограмму Христа, грубо вырезанную в камне, а рядом надпись краской. Судя по почерку, ее создал тот же человек, который начертал корабль и слова domine iumius. Та же форма букв и наклон. Костас, стоявший ближе, наклонил голову, пытаясь получше разглядеть надпись. Затем резко сел на пятки, посмотрел на Джека и прошептал:

— Слушай, похоже, у меня опять дежа-вю!

Джек почувствовал слабость во всем теле. Он вдруг понял, где видел этот почерк. Отсечки на концах основных штрихов буквы «V» и квадратная «S». На месте затонувшего корабля у берегов Сицилии. Корабля, на котором плыл святой Павел!

— Боже мой! — прошептал Джек. — Paulus.

Апостол Павел. Святой Павел, чье имя, начертанное на амфоре с затонувшего корабля, они видели всего неделю назад на глубине сто метров под водой. Невероятно! Джек на секунду закрыл глаза.