К счастью, адвокат наконец оттеснил напиравшую толпу и запихнул Винни в ожидавший их «линкольн». Церебрини, он же Три Пса, жалобно пробормотал:

– Что эти гребаные писаки хотят на меня навесить, а, дружище?

Но не успел адвокат ответить, как в машине зазвонил телефон.

– Да? – рявкнул Винни.

– Говорят, Три Пса, ты теперь свободный человек.

– Все исключительно благодаря вам, дон Сильвио.

– Рад за тебя, Винни. Послушай, дружище, мы ведь с тобой вместе работаем, верно? И ты можешь мне довериться, так ведь?

– Конечно, сэр!

– Эти отвратительные сплетни, Винни... В них есть хоть капля правды, а?

– Клянусь Богом, босс, я не педик!

– А ты еще не женился?

– Нет, – тихо пискнул после паузы Винни.

– Ну, может, хотя бы помолвлен, а?

– Нет.

– И до сих пор живешь с этими педрильскими псами?!

– Да никакие они не педрильские! Нормальные собаки. Редкой африканской породы риджбек. Их использовали для охоты на беглых рабов. Самые крупные, сильные, злобные и мужественные собаки на свете! Да кого хотите спросите.

– А тебе, я смотрю, нравятся мужественные собачки, а Винни?

– Да я не в том смысле...

– И наверняка нравится смотреть, как они расхаживают, виляя своими лохматыми задницами и трясут большими мохнатыми яйцами, верно?

– Я их люблю не за это.

– Ну а в лицо они тебя лижут?

– Случается, – сознался Три Пса.

– А знаешь, что они еще обычно облизывают, а, сынок? Свои половые органы, вот... А потом теми же самыми языками – тебя. А ты от этого балдеешь!

– Да ни хрена я не балдею! Просто так они устроены! И потом я уж как нибудь сам разберусь со своими собаками. Преданные благородные животные...

– Их надо чикнуть.

– Чтоб я убил своих псов? Да ни за что на...

– Да нет, не убить. Кастрировать их надо, вот что. Отрезать яйца, потому как всем этим вашим штучкам пора положить конец.

– Стоит их кастрировать, и мои храбрые псы обабятся.

– Если не сделаешь этого, Винни, я прикажу кастрировать тебя, ясно? Не надо мне грязных сплетен! Ты позоришь мою семью. А я горжусь своей семьей! Мы, итальянцы, люди сугубо семейные, для нас семья и ее честь – святое. Избавься от этих псов к чертовой матери и заведи себе жену! И еще одно: я не желаю, чтоб ты писал на людей, пусть даже они и покойники. Это неприлично и негигиенично, понял?

– Но это просто... вроде моего фирменного знака, сам знаешь. Таким образом я как бы навсегда избавляюсь от того, кого прибил.

– А в газетах тебя называют осквернителем трупов! И я не желаю, чтобы слово «осквернитель» как то связывали с моей семьей.

– Да ведь это чистая случайность, дон Сильвио! Ничего такого у меня и в мыслях не было!

– И чтоб отныне не смел вынимать из штанов свой член где попало! Только перед унитазом или хорошенькой девчонкой. Capisce?

– Понял, – упавшим голосом отозвался Винни.

Не успел он войти в дом, как любимые псы тут же бросились ему на грудь, повизгивая от радости, обнюхивая хозяина и пачкая лапами его лучший костюм.

– А ну, пошли прочь! Вы меня просто убиваете!.. Лежать, Придурок! Отвали, Череп! И ты тоже. Толстомордый!

Когда псы наконец успокоились и улеглись на ковер, высунув языки, Винни принялся читать им мораль – правила поведения порядочных собак, принадлежащих клану.

– Слушайте меня, ребятишки, и внимательно, – сказал он, опускаясь на колени рядом. – Поговорим о хороших манерах и о том, как будем жить дальше.

Собаки тут же принялись вылизывать ему физиономию.