|
Каждый день, ложась спать, я думаю о тебе, хочу, чтобы ты был рядом. Так нельзя. Я дала клятву любить и уважать Маурицио, повиноваться ему, быть с ним и в радости, и в горе. Во рту у Росса пересохло. – Маурицио тебя не достоин. – Да дело не в Маурицио! – сказала она с пылом. И добавила тише: – И не в тебе. – А в чем же? – Есть Господь. Есть данная мной клятва. А я… Две недели назад я рассказала тебе, что Маурицио мне изменяет, и тут же стала целоваться с тобой. – Она взглянула на него, и во взгляде ее светилась любовь. – Росс, рядом с тобой я чувствую себя живой, красивой, любимой. Но меня мучает совесть. Я пытаюсь объяснять себе свои поступки, пытаюсь избавиться от чувства вины. Я устала. Я все время обещаю себе, что больше не буду о тебе мечтать. А потом вижу тебя, и все начинается снова. Я не могу себя сдерживать. Несколько минут оба молчали. Наконец заговорил Росс: – Ты хочешь, чтобы я уехал? – Росс, речь не о том, чего хочу я. Я хочу быть с тобой. Но я боюсь того, к чему это приведет. – А к чему это приведет? – Сам знаешь. Мы оба знаем. Когда мы поцеловались, я поняла, что мы зашли слишком далеко. Я боюсь, что ни в чем не смогу тебе отказать. – Я никогда не попрошу о том, что может тебе навредить. – А как же Алессио? Росс изумленно уставился на нее: – Ты думаешь, наш поцелуй как-то связан с его приступом? Она отвернулась. И тут Росс наконец все понял. – Ты так думаешь. Ты считаешь, что Господь тебя наказывает. – Может быть. – Что же это за Господь? – воскликнул Росс с горечью. – Не целуйся с чужим мужчиной, а то я убью твоего сына… Это не Господь. Это шантажист. – Меня наказывают не за то, что я с тобой поцеловалась. – А за что же? – За то, что я тебя полюбила. Росс закрыл лицо руками. – Я приехал в Италию не для того, чтобы увести чужую жену. Я считаю это непорядочным, Элиана. И если бы Маурицио был тебе хорошим мужем, меня бы здесь уже не было. Я бы давно уехал, я бы думал о тебе всю оставшуюся жизнь, но я бы поступил так ради тебя, ради Алессио, ради вашей семьи. – Росс поднял голову и заглянул Элиане в глаза. – Ты заслуживаешь любви, Элиана. Каждый человек заслуживает любви. И каждому любовь необходима. Она прикрыла глаза рукой, слезы текли по ее щекам, она дрожала. – В больнице было так страшно. Знаешь, бывает, ты готов пообещать что угодно… – И что ты пообещала? – мрачно спросил Росс. Она разрыдалась. – Я пообещала, что не буду разрушать семью. – О, Элиана! – застонал Росс. – Нельзя разрушить то, что давно разрушено. Твой брачный контракт стал недействительным, когда Маурицио изменил тебе впервые. – И добавил тихим голосом: – Прошу тебя, не прогоняй меня. Они снова замолчали. Элиана взяла его за руку: – Мне нужно все обдумать. Росс испугался, испугался всерьез. Он боялся потерять ее. – Ты хочешь, чтобы я исчез? – спросил он. – Хотя бы на неделю. Элиана смотрела на него, и ее сердце разрывалось от боли. – Куда ты поедешь? – Да уж найду куда. Я умею исчезать. – Взгляд его был открытым и честным. – Я люблю тебя, Элиана. И это – навсегда. Он вышел. Она слышала, как он спустился по лестнице, слышала, как хлопнула дверь. Гулкий звук разнесся по дому – как будто дом был пуст, так же пуст, как ее сердце. Ей так давно никто не говорил слов любви. |
