— Можно проскочить, — бодро заметил Валерий, брезгливо скривившись, и в этот момент откуда-то с витка лестницы долетел глухой рык, а следом — полный ужаса вопль, и они разом вскинули головы. С одного витка перил на другой вдруг перескочила маленькая встрепанная фигурка и повисла, накрепко вцепившись в резные балясины, болтая отчаянно ищущими опору ногами и пронзительно вопя. Наверху треснули, разлетаясь в щепки, перила, и мелькнула оскаленная львиная морда с горящими зеленью глазами.

— В ту сторону! — Роман махнул рукой на убегающий коридор выскочившему из двери Сергею, и тот, глянув в сторону лестницы, выдернул из комнаты шатающегося Илью и почти поволок за собой. За ним плечом к плечу выбежали девушки, и тут Валерий, метнувшись к лестнице, закричал, одновременно сметая мачете с первой ступеньки многоногих созданий, орудуя им, словно веником:

— Ксюха, прыгай! Прыгай! Словлю!

Роман толкнул притормозившую Риту вслед за Сергеем, вскидывая меч в другой руке, следом пихнул Елену-Валессу, которая, закинув голову, с ненавистью смотрела на мягко прыгающую вниз по ступенькам огромную кошку и шипела, обнажив иглы клыков.

— Нашла время!.. Бегом!

— Прыгай же! — снова заорал Валерий, и Ксюша наверху разжала руки и полетела вниз, а следом за ней, взметнувшись над перилами в изящном прыжке, взмыло мускулистое соломенно-желтое тело. Нечаев подхватил девушку и едва успел прянуть обратно, как на дрогнувшие ступеньки, разметав бесчисленных насекомых, приземлился здоровенный лев, и тут же прыгнул снова, ощерив огромные клыки, не чета токмановским. Валерий был уже где-то позади, и Роман нырнул вниз и, ухитрившись проскочить подо львом, всадил меч в незащищенное брюхо. Над ним раздался страшный болезненный рев, Савицкий дернулся в сторону, но недостаточно быстро, и упавший зверь сшиб его. Он почувствовал боль от вонзающихся в тело когтей — удивительно легкая, надо сказать, была боль. Над его лицом распахнулась страшная пасть, густо дохнув гнилью, и тут же в воздухе что-то блеснуло и погасло в одном из горящих зеленью и голодом кошачьих глаз. Лев дернулся, изгибаясь и заваливаясь в сторону, и появившаяся словно из воздуха бледная когтистая рука полоснула по открывшемуся горлу хищника, выпуская широкий поток крови. Хрипло выдохнув, Роман оттолкнулся от пола ногами, отъехав назад на спине и глядя на Риту, которая как-то деловито выдернула из головы зверя свою шпагу. Стоявшая рядом Елена брезгливо стряхнула кровь с руки, потом вскинула голову, когда сверху долетел новый рык, а следом — сочное утробное хрюканье.

— Господи, да сколько же их там?!

— Вам виднее… — просипел Роман, поднимаясь, поддерживаемый рукой Риты. — Ну, девчонки!..

Токман услужливо, чуть ли не с поклоном подала ему его перепачканный меч, и тут Рита завизжала и, отпустив руку Савицкого, юлой завертелась по коридору, смахивая забравшихся на брючины насекомых. Роман, наклонившись, поспешно скинул с голеней скорпиона и парочку пауков, а Елена, болтнув ногами уже в воздухе, взвилась под потолок и прижалась к нему с испуганным воплем. К Роману подскочил Валерий — уже без Ксении, и, глянув на слабо подергивавшееся тело хищника, как-то тоскливо констатировал:

— Уже!..

Лестница задрожала под чьими-то тяжелыми шагами, и они, не сговариваясь, кинулись туда, где из-за поворота выглядывал Таранов и зло кричал что-то неразборчивое. Елена, так и не пожелавшая спуститься, мчалась по потолку, перебирая руками и ногами, сама похожая на какое-то диковинное насекомое.