– Чего, зачесалось, Мишаня? – насмешка в словах старшего стала слышнее.
– А че? – настороженно спросил Большой. Скорее всего он в этом дуэте исполнял роль мускулов, грубой физической силы.
– Да ничего! – тон Танцора стал примиряющим. – Нормально все. Сначала этого хрена заберем, потом Маньку отхарим!
Почему-то Скопцову было неприятно это слышать.
– А где она? – повторил свой вопрос Большой.
– Да где ей еще быть! – откликнулся Танцор. – Сидит, наверное, рядом с этим хреном, грустит! Он же ее трахал! Вот и переживает, сучонка!
– Да кто ее только не трахал! – пробубнил Большой. – Если за каждого переживать – это полысеть можно!
– Ладно, хорош трендеть! – остановил разговор на эротические темы Танцор. – Наверное, в спальне они. Оба. Пошли!
– Пошли... – согласился Большой, делая шаг вперед. Но только у дверей спальни он оказался немного позже Танцора.
А тот быстро и не оглядываясь вошел в комнату. Свет включать не стал – чуть подавшись вперед, вглядывался в темноту, не такую уж, кстати, и непроницаемую. Но стоящего рядом с дверью Василия он не видел – Скопцов оказался за его спиной.
Он изначально занял позицию возле дверей, по правую сторону от проема, плотно прижавшись спиной к стене, просто распластавшись по ней.
– Маша, Машенька, милая шалунья... – негромко бормотал Танцор, вглядываясь в полумрак комнаты. – Цып, цып, цып! Ну, иди сюда!
В комнату упала и накрыла Танцора широкая тень Большого. Василий осторожно подтянул левую руку к груди, повернув ее ладонью вверх. И в тот момент, когда Большой сделал следующий шаг, переступая порог комнаты, резко бросил руку влево от себя, в движении разворачивая ладонь вниз.
В этот удар Василий вложил все – весь вес собственного тела, все те навыки, что привили ему в армии, всю свою ярость на этих двух козлов. Казалось, он весь перетек в собственную руку, точнее, в ударную поверхность ребра ладони, которое с характерным хрустом вдребезги разнесло дыхательные пути Большого, лишая его могучее тело живительного воздуха.
Большой еще даже не начал падать, а Скопцов шагнул вперед, блокируя Танцору выход из комнаты. Кстати, у старшего в этом криминальном дуэте оказалась довольно неплохая реакция – он уже развернулся на движение Скопцова, но своему напарнику ничем помочь не мог – тот был мертв, хотя сам еще этого не знал и, суча ногами по линолеуму, надеялся на чудесное спасение. Вот только чудес не бывает.
Танцор судорожным движением сунул руку в карман. Что у него там? Пистолет? Вряд ли. Было бы заметно. Пистолет – довольно объемная вещица. Но только что-то из оружия там имеется. Это – точно.
Скопцов не спешил – на полусогнутых ногах осторожно приближался к Танцору меленькими шажками, внимательно наблюдая за руками противника.
Танцор наконец-то обнаружил свое оружие. Не пистолет и не нож – все оказалось намного проще. Кастет. Шипастый и грозный с виду. Но... Несерьезная вещица. Василия эта железяка совершенно не пугала.
Но сам Танцор явно воспринимал свое вооружение всерьез. Он тоже чуть согнул ноги и, пародируя отработанные и экономные движения Скопцова, двинулся ему навстречу. При этом правую, вооруженную, руку отвел назад, на уровень плеча. Скопцов усмехнулся – ну разве не идиот! Из такого положения хорошего, сильного и резкого, способного пробить защиту удара не получится. Где его, придурка, учили!
"На зоне..." – вспомнилось Василию. Он опять усмехнулся, и в этот момент Танцор начал атаку.
Как и предполагал Василий, удар получился слабеньким. Конечно, если бы он попал туда, куда был направлен, то мог бы причинить немало неприятностей. |