|
— Хотел поговорить с тобой, — сказал профессор. — Завтра в полдень свободен? Приглашаю на ланч. — Вообще-то я назначил свидание Декарту, — улыбнулся Бен. — Но ради ланча его можно и перенести. — Мудрое решение. Должен сказать, этот философ не из моих любимцев. Придешь к нам? — Вы по-прежнему в Саммертауне? Брэдбери кивнул. Они договорились о времени, и профессор, выжав из себя улыбку, продолжил путь. Бен проводил его взглядом. Обычно энергичный, подвижный, бодрый, несмотря на то что ему исполнилось шестьдесят три, с лукавым огоньком в глазах, сегодня Брэдбери выглядел другим. Старым, уставшим, подавленным. Как будто с ним что-то случилось. Болен? Но больные люди не приглашают к себе на ланч. Нет, здесь определенно что-то не так. 10 Греция Нож был складной, многофункциональный, производства известной фирмы «Бак», и блондину нравилось его точить. Сидя на балконе под жарким солнцем, потягивая узо и приглядывая за пленницей, он часами правил лезвие смоченным маслом точильным камнем. В результате банкнота, оставленная на ночь лежать на раскрытом лезвии, к утру оказывалась разрезанной на половинки под давлением только лишь собственного веса. Подходя к кровати, блондин вынул нож из кармана и одной рукой выбросил лезвие. Глаза у Зои округлились, из-под ленты вырвался сдавленный крик. Пленница лежала на матрасе с привязанными к кровати руками, и по тому, как сжимаются и напрягаются пальцы, было видно, что она отчаянно пытается вырваться. Блондин сел на край кровати, наклонился и поднес лезвие к лицу. От нее разило страхом. — Острый? — Он осторожно провел лезвием по подушечке больного пальца, рассекая первый, верхний слой кожи. — Ты даже не представляешь, насколько острый. Хотя, может быть, скоро узнаешь. Он повернул лезвие плашмя и прижал к ее щеке. Пленница охнула и сжалась. На горле затрепетала нервно жилка. — Слушай внимательно. Сейчас я сниму ленту, и ты больше не будешь кричать. Ты будешь говорить. Отвечать на мои вопросы. Ты расскажешь мне все. А если не расскажешь, я вырежу тебе глаза. Вот так… Стоявшая у дальней стены комнаты темноволосая женщина наблюдала за происходящим с непроницаемым лицом. В какой-то момент она собралась было вмешаться, однако сдержалась и снова сложила руки на груди. Блондин сорвал ленту. Зои с усилием сглотнула и попыталась перевести дыхание, но вскрикнула, когда он, играючи, провел лезвием по виску, потом прочертил линию под глазами. — Я не помню, — выдохнула пленница. — Помнишь, помнишь. Не лги нам. — Клянусь, я ничего не помню. — Все, что надо, это чуть-чуть надавить. Самую малость, вот так, и твой милый голубой глазик просто вытечет. Ты когда-нибудь видела лопнувшее глазное яблоко? Похоже на сырое яйцо. Он улыбнулся, еще раз пощекотал ее кончиком лезвия и убрал нож. Зои дрожала от ужаса. — Я не знаю, что вам сказать, — всхлипнула она. — Не знаю. — Кливер. Ты ведь помнишь мистера Кливера? Помнишь, что ты с ним сделала? Она покачала головой. — Нет. — Где оно? — Где что? — Где оно? — сорвался на крик блондин. — Да не знаю я ни хрена! — крикнула в лицо ему она. — Не знаю, какого черта вам от меня нужно! — Глаза у нее блестели как у сумасшедшей, пряди растрепанных волос прилипли к мокрым от слез щекам. |
