Все еще улыбающегося, все еще цепляющегося за ненависть и гнев Омегу наконец покинула жизнь и он превратился в пыль.

Нечто вылетело, словно великая сила покинула защиту Омеги.

Призраки Лордов Ситхов исчезли. Темная сторона Силы отступила. Ситх не был найден. Оби-Ван знал, что он унес и свою тайну, и свою защиту.

Оби-Ван убрал световой меч обратно за пояс. - Давай увидимся с Даррой, - сказал он.

Соара баюкала ее в своих руках. Тру укутал ее плащом. Ферус сидел на земле, положив голову на руки, и не поднимал глаз. Сири и Ри-Гаул стояли с обеих сторон группы, как будто охраняя их от зла. Но зло пришло и сделало свою работу.

Дарра была мертва.

Оби-Ван опустился перед ней на колени. Ее глаза были закрыты, ее лицо было спокойно и невероятно безмятежно. Анакин смотрел, как Соара очень нежно распускала косичку падавана Дарры. Она вытащила яркую ленту из завитушек мягких волос и сжала ее в кулаке. Слезы покатились по ее лицу. Анакин никогда не представлял увидеть Соару Антана, легендарного воина, в слезах.

Анакин услышал в себе голос Дарры, похожий на крик. Побудь со мной, пока я не усну. Здесь так одиноко.

ГЛАВА 22

Большой Зал казался более громадным, а дорога до комнаты Совета более долгой, чем Оби-Ван всегда помнил. Его ноги никогда не были такими тяжелыми. Он шел, ничего не замечая. Он чувствовал странное оцепенение. Он никогда не чувствовал себя настолько утомленным.

Он знал о слухах, ходивших в Храме. Он знал, что световой меч Тру был поврежден, что Ферус его втихую починил, что ни один из них ничего не сказали своим Учителям. Он знал, что Тру понес наказание. Ферус был под домашним арестом, но предстанет перед Советом сразу после Оби-Вана.

Он знал все это, а также знал, что в глазах Совета миссия выполнена успешно, хоть и частично. Они поймали Гранта Омегу. Зан Арбор сбежала, но Совет чувствовал, что ее будет нетрудно отследить.

Без богатств Омеги ей будет нелегко спрятаться.

Они не установили личность Ситха, но Совет не считал это за ошибку. Они были близки к этому. Они раскрыли одну из планет, что укрывала его. Они сделали маленький шаг вперед.

Он должен был испытывать некоторое чувство удовлетворения, но не испытывал. Оби-Ван задумался о вещах, о которых он не думал с тех пор как умер Куай-Гон.

Стоила ли жизнь Дарры того, что они получили?

Было ли что-то, что он должен был сделать, но не сделал?

Исходило ли первое видение Куай-Гона в гробнице от Ситха, или оно сидело глубоко в нем?

Проиграл ли он?

Когда-то смерть Дары уже была заблуждением. Почему он чувствовал, что это был знак? С каждой проходящей секундой он все больше чувствовал приближение смерти. Снова и снова он избавлялся от воспоминаний о Гранте Омеге, сворачивающемся как ребенок, когда жизнь покидала его. Кем бы он был, если бы не был во власти навязчивой идеи? Ситхи находили слабости и использовали их. Они брали порок и превращали его в оружие. Кем бы ни был Ситх, он подстрекал Омегу, использовал его и оставил его. Как могут Джедаи бороться с кем-то, кто не знает милосердия ни для кого и ни для чего?

Все прошедшие несколько дней Анакин провел в Хранилище Карт, где он любил медитировать. Оби-Ван не мог обвинить его в этом, но он чувствовал, что Анакин как-то был вовлечен в то, что произошло с Даррой. Не прямо, но тем или иным образом...

Он ненавидел себя за это чувство. Конечно, если бы это была правда, его падаван сказал бы ему.

Оби-Ван оказался перед дверьми Комнаты Совета. Он постарался очистить свой разум прежде, чем войти. Иногда было трудно встречать сразу так много Джедаев, одаренных восприимчивостью к Силе.

Двери открылись. Совет собрался в полном составе. Все члены поприветствовали Оби-Вана, когда он занял свое место в середине комнаты, где стоял уже так много раз.

- Печально завершилась миссия, - сказал Йода.