— Но этой своей болтовней я завел тебя слишком далеко. Гасконцы много говорят, но и делают тоже много.

— А баски разве ничего не делают?

Дон Баррехо хмыкнул пару раз и рассмеялся.

— Ах ты мошенник!.. Когда я открою новую гостиницу, найду тебя и сделаю все возможное, чтобы отрезать тебе ухо.

— Ты стал людоедом, приятель? А что ж тут удивительного? Мы же находимся в краю бывших пожирателей человеческого мяса.

Добрый баск вместо ответа весело рассмеялся. Де Гюсак последовал его примеру.

На следующий день отряд прибыл в большой племенной корбет, то есть большую деревню, железной рукой властвовавшую над прочими, меньшими, селениями огромной страны. Прием, что легко себе представить, был восторженным.

Тысячи и тысячи воинов сопровождали до большой королевской хижины внучку усопшего великого касика, выказывая признаки самой безумной радости.

Флибустьеров разместили в других жилищах, предоставив им право пользоваться любой едой, которую они там найдут.

На третий день после прибытия отряда, согласно обычаю, в присутствии всех вождей деревни графиню и флибустьеров привели в обширную пещеру, где находились кучи золота. Великий касик оставил внучке миллионы пиастров в золотом песке и самородках.

По чистой случайности дон Баррехо при виде таких богатств не сошел с ума.

Теперь надо было доставить эти сокровища до побережья, но здесь хватало людей, чтобы соорудить ящики или выдолбить стволы деревьев, а после превратиться в носильщиков.

Впрочем, Мексиканский залив был близок, и флибустьеры могли воспользоваться реками, тем более что индейцы предоставили в их распоряжение достаточно лодок, чтобы на них могли разместиться все пришельцы вместе с сокровищами.

Еще через три дня графиня, уже достаточно цивилизованная, чтобы жить среди дикарей, назначила своего наследника; им стал знаменитый воин, близкий друг великого касика.

Наконец, пробил час отправления. Наследство, аккуратно закрытое в полых стволах деревьев, положили на большие пироги; за весла сели могучие туземцы, не боявшиеся быстрин и порогов.

Тысячи растроганных индейцев пронесли к реке свою королеву, которую им наверняка не суждено будет больше увидеть.

Расставание было печальным. Даже неотесанные флибустьеры, привыкшие относиться к индейцам как к диким зверям, и те выглядели растроганными не меньше дикарей.

Пять дней спустя лодки наконец-то достигли вод Большого Мексиканского залива.

Великое пересечение перешейка, такое опасное в те времена, было осуществлено с наименьшей потерей в людях, погибших по большей части в ужасном водопаде.

Флибустьеры разослали разведчиков по разным бухтам побережья, и фортуна, до тех пор благоприятствовавшая морским бродягам, не оставила их и в последний момент, потому что удалось захватить голландское судно, которое шторм заставил искать убежища от бешенства ветра и волн.

Его быстро зафрахтовали и отправились на нем в Ямайку, в порт, открытый в то время для мореплавателей любой нации; там было проще найти судно, идущее в Европу, потому что плодородный остров поддерживал оживленные отношения с метрополией.

В распоряжение флибустьеров графиня предоставила миллион пиастров; в ее руках осталось еще несколько миллионов.

И дону Баррехо, и Мендосе денег вполне хватало для открытия гостиницы, о которой они давно мечтали, а поэтому гасконец и баск решили распроститься с опасными приключениями; в компанию с собой они взяли Де Гюсака.

Наша история закончилась.

Графиня ди Вентимилья через несколько дней высадилась в Европе в сопровождении тех флибустьеров, которые нетерпеливо ждали возможности вернуться в свои родные страны.

Тем временем оба гасконца и баск поднялись на борт каравеллы, направлявшейся в один из портов перешейка, откуда бы нетрудно было вернуться в края более населенные и более им знакомые.