Сильный ветер обрушивался на крыши домов, то тут, то там скидывая черепицы, а то и срывая флюгера с дымовых труб. Раскаты грома смешивались с грохотом, который Тихий океан, ставший в одночасье бешеным, насылал с невероятной жестокостью на заснувший город.

Они прошли уже с десяток улиц, грязных и разбитых, потому что в те времена испанцы не очень-то заботились о поддержании улиц в порядке; гораздо важнее для них была защита от непрекращающихся атак флибустьеров, наносивших ущерб их процветающей торговле. И вот Мендоса с Буттафуоко оказались перед добротно выглядевшим трехэтажным домом; на входной двери можно было прочесть на монументальной вывеске:

— Вот мы и пришли, — сказал Мендоса. — Ждет ли нас еще сеньорита Инес ди Вентимилья?

— В венах у нее течет индейская кровь, — ответил Буттафуоко.

— Мы, однако, припозднились.

— Я вижу свет сквозь ставни одного окна. Либо сеньорита, либо мой преданный друг Вандо бодрствуют.

Они уже приближались к двери особняка, когда человек, закутанный в широкий короткий плащ, выскочил из боковой улочки и грубо толкнул Мендосу.

— Ты что, дружок, перепился? — закричал баск. — Держи курс мористее, потому как у меня привычка: не позволять толкать себя дважды первому встречному негодяю.

Незнакомец отступил на три-четыре шага и произнес:

— Мне кажется, кабальеро, вы назвали меня негодяем, если только я не оглох.

— Чего я вам желаю от всего сердца, — с иронией в голосе отозвался баск.

— Значит, еще не оглох, — ответил незнакомец. — Могу считать это оскорблением.

— И что?

— Хотел бы знать, с кем мне придется скрестить шпаги, чтобы узнать, достойна ли ваша шпага моей.

— А кто вы такой?

— Дон Рамон де лос Монтес, сын испанского гранда.

— A-а!.. Папенькин сынок!..

— Бросьте шутить и скажите мне свое имя.

— Я достоин вас, дон Рамон де лос Монтес. Меня зовут граф дон Дьего де Алькала-и-Верагруа, герцог де Сабальос.

— А… другой? — спросил сын испанского гранда, или тот, кто выдавал себя за знатного отпрыска.

— Я не называл вас негодяем, сеньор де лос Монтес, поэтому предпочту пока что сохранить инкогнито. Хотел бы только попросить вас перенести решение вашей ссоры на завтра, так как я сомневаюсь, что вы являетесь сыном испанского гранда. На это у вас не больше прав, чем у меня на роль сына Монтесумы, несчастного императора Мексики.

— Как!.. — закричал неизвестный, скинув на землю плащ и быстро обнажив шпагу. — Сначала меня называют негодяем, а потом сомневаются в моих титулах?.. Карамба!.. Это уже слишком!..

— Можно сказать, что вы ищете ссоры, — сказал Буттафуоко, у которого зародилось смутное подозрение.

— Канальи!.. Да я самый спокойный человек в мире, но когда меня заденут, становлюсь одним из самых буйных. Здесь оскорблен сын испанского гранда, а стало быть, сеньоры, должна пролиться кровь, потому как я полон решимости не дать вам уйти безнаказанно. Если вы не хотите драться, следуйте за мной, в ближайший полицейский участок.

— Ты никто другой, как жалкий авантюрист, который жаждет получить от противника очередную рану, ты худший из негодяев, — сказал Мендоса, в свою очередь обнажая шпагу.

— Или наемник, кем-то выбранный, чтобы помешать нам, — добавил Буттафуоко. — Ну-ка скажи, сколько пиастров тебе обещали за жизнь любого из нас?

— Канальи!.