Они уже спустились в долину и выбежали на дорогу, ведущую в Сеговию-Нуэву. Заметив их, испанцы, высыпавшие на бастионы, сделали несколько выстрелов из аркебуз, но быстро осознали ошибку и снова опустили один из крепостных мостов, чтобы впустить двоих последних беглецов, посчитав за таковых наших авантюристов.

Дон Баррехо и Мендоса, не слыша больше свиста пуль, побежали быстрее и вскоре, запыхавшиеся, выбившиеся из сил, добрались до моста, где их уже поджидали несколько гарнизонных офицеров и пожилой майор. Бравые люди немало удивились, потому что никогда не видели в своих рядах этих офицеров.

— Откуда вы, кабальерос? — спросил их майор, в то время как мост быстро поднимался. — Среди подчиненных маркиза де Монтелимара вас не было.

— Да, сеньор, — с готовностью ответил гасконец. — Мы служим губернатору Тусиньялы.

— Значит, это он вас послал?

— Да, кабальеро.

— В хорошенькое время вы прибыли.

— Скажите лучше: в самое неудачное, потому что мы видели разгром наших соотечественников, едва перевалили за гребень последней горы. Чудом нам удалось избежать пуль этих разбойников.

— У вас есть какие-то поручения от губернатора?

— Да, и очень срочные. Для маркиза де Монтелимара.

Пожилой майор обернулся к одному из стоявших с ним рядом офицеров и сказал:

— Сеньор Рамирес, немедленно отведите этих храбрых кабальерос к его превосходительству.

«Гасконцы и баски, без сомнения, хитрее испанцев», — подумал дон Баррехо.

Оба авантюриста заняли места позади офицера, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид.

Весь город, казалось, перевернулся вверх дном. Жители, испуганные жестоким поражением, которое потерпели находившиеся в траншеях войска, готовились к бегству и навьючивали на мулов и лошадей самое ценное. Изо всех домов доносились пронзительные крики детей, громкие голоса женщин и мужчин, проклинавших негодяев, которых принесло ветром с берегов Тихого океана.

— Самый подходящий момент, для того чтобы Равено и Буттафуоко привели своих все еще опьяненных победой людей к стенам города, — пробормотал гасконец. — Даже маркиз де Монтелимар не сумел бы удержать этих охваченных ужасом людей.

Пройдя несколько грязных улочек, запруженных сгибавшимися под тяжестью грузов животными, двое авантюристов подошли к небольшой площади, которую защищал редут с несколькими пушками. Именно там находился маркиз де Монтелимар в окружении своих офицеров. Это был все еще красивый мужчина, хотя и заметно постаревший, но тем не менее сохранивший вид и осанку настоящего полководца. Он казался разгневанным, потому что в этот момент он нервно прохаживался взад и вперед по площади, то и дело отпуская отнюдь не христианские выражения.

Увидев Мендосу и дона Баррехо, маркиз резко остановился, положил жестом трагического актера левую руку на рукоять шпаги и грубо спросил:

— Кто такие?

— Посланцы губернатора Тусиньялы, — ответил гасконец, после того как отвесил глубокий поклон.

Маркиз вздрогнул.

— Вы прибыли из Тусиньялы? — изумленно и несколько вежливее спросил он.

— Да, ваше превосходительство.

— Одни?

— Наш эскорт изрублен тихоокеанскими бандитами, одновременно напавшими и на ваших солдат.

— А вам удалось спастись?

— Мы прорвались через бандитский заслон, сражаясь как сорвавшиеся с цепи дьяволы, ваше превосходительство, — ответил гасконец.

— А кто командует этими безумцами, вы можете сказать?

— Мы слышали это имя во время сражения.

— Так назовите его.